О символическом значении некоторых слов в библейских текстах (синодальный перевод)

Трудно переоценить значение Библии как культурного феномена в становлении картин мира, формировании концептосфер разных народов – в традиции русской светской культуры такое значение имеет Синодальный перевод. Поэтому проблема интерпретации Синодального перевода Библии сегодня не просто остаётся актуальной, а приобретает особое звучание: современному читателю всё труднее понимать устаревший язык, многие тексты полностью написаны языком символов; символическое значение имеют отдельные слова в определённых текстах. В рамках данной статьи рассмотрим символические значения лексем жена, невеста, жених, муж, осмысление которых считаем важным для понимания общего идейного содержания Библии.

В большинстве библейских текстов лексемы жена и муж употребляются в прямых значениях - соответственно: 1) супруга; 2) женщина и 1) супруг; 2) мужчина. В этом случае лексемы жена и муж представляют концепт Семья и находятся в его приядерной зоне. Однако в пророческих книгах Библии (а также в некоторых других книгах и отдельных стихах) такие лексемы-репрезентанты концептосферы Семья, как жена, невеста, жених, муж, брак, приобретают символический аспект значения. В этом значении указанные слова встраиваются в семантическое пространство концептов Добра и Зла, названных нами основополагающими [1, с. 48], а потому и выполняют важную функцию в понимании идейно-содержательной стороны Библии.

Антиномия Добро – Зло является одним из связующих начал Библии и реализуется как эксплицитно через сложную систему лексико-семантических полей ключевых концептов, так и имплицитно на уровне подтекстовой информации и через систему символов. Концептосфера Добра прежде всего связана с именем Бога-Творца, концептосфера Зла – с именем его противника сатаны. В приядерной зоне концептосферы Добро оказываются концепты Любовь, Вера, Надежда, которые пересекаются с концептами Правда, Истина, Закон. На противоположном семантическом полюсе находятся концепты Зло, Ложь, Беззаконие.

Приведём наиболее яркие примеры употребления лексем невеста, жена, жених в символическом значении – из пророческой книги Откровение Иоанна Богослова, полностью написанной символическим языком. Это, например, такие стихи: «(…) и я увидел жену, сидящую на звере багряном, преисполненном именами богохульными, с семью головами и десятью рогами. И жена облечена была в порфиру и багряницу, украшена золотом, драгоценными камнями и жемчугом, и держала золотую чашу в руке своей, наполненную мерзостями и нечистотою блудодейства ее; И на челе ее написано имя: тайна, Вавилон великий, мать блудницам и мерзостям земным» (17: 3-5), «Здесь ум, имеющий мудрость. Семь голов суть семь гор, на которых сидит жена, (…) Жена же, которую ты видел, есть великий город, царствующий над земными царями» (17: 9, 18), «(…) пал, пал Вавилон, великая блудница, сделался жилищем бесов и пристанищем всякому нечистому духу, пристанищем всякой нечистой и отвратительной птице; ибо яростным вином блудодеяния своего она напоила все народы, И цари земные любодействовали с нею, и купцы земные разбогатели от великой роскоши ее. И услышал я иной голос с неба, говорящий: выйди от нее, народ Мой, чтобы не участвовать вам в грехах ее и не подвергнуться язвам ее» (18: 2-4), «И свет светильника уже не появится в тебе; и голоса жениха и невесты не будет уже слышно в тебе; ибо купцы твои были вельможи земли, и волшебством твоим введены в заблуждение все народы» (18: 23) – а также: «И я Иоанн увидел святый город Иерусалим, новый, сходящий от Бога с неба, приготовленный как невеста, украшенная для мужа своего» (21: 2), «И пришел ко мне один из семи Ангелов, у которых было семь чаш, наполненных семью последними язвами, и сказал мне: пойди, я покажу тебе жену, невесту Агнца» (21: 9), «Возрадуемся и возвеселимся и воздадим Ему славу; ибо наступил брак Агнца, и жена Его приготовила себя. И дано было ей облечься в виссон чистый и светлый; виссон же есть праведность святых» (19: 7, 8).

Как видим, две группы стихов Откровения представляют два совершенно разных значения названных лексем, и каждое из них символично.

В первой группе примеров жена – не просто «женщина», а «нечистая, развратная женщина, блудница», наделённая автором Откровения эпитетами с яркой отрицательной коннотацией. Автор называет её имя – «тайна, Вавилон великий, мать блудницам и мерзостям земным». Это символ ложной религии и того царства Зла, которое распространилось по всей земле и о предстоящей гибели которого и предупреждает Ангел Иоанна в его видении. Жених блудницы – сатана, символический союз с которым, брак, означает грех и преступление, а значит, и соответственное наказание – смерть, ибо « (…) возмездие за грех – смерть (…)» (Римл. 6: 23).

Царство Зла, сложившееся за всё время человеческой истории, – царство прошлого и настоящего. Подобно тому, как некогда пал могучий, но погрязший в грехе и разврате Вавилон, будет уничтожено и это царство, сбудутся пророчества, записанные в древних библейских текстах: «И прекращу в городах Иудеи и на улицах Иерусалима голос торжества и голос веселия, голос жениха и голос невесты; потому что земля эта будет пустынею.(…)Ибо так говорит Господь Саваоф, Бог Израилев: вот, Я прекращу на месте сем в глазах ваших и во дни ваши голос радости и голос веселья, голос жениха и голос невесты» (Иер. 7: 34; 16: 9 и др.).

Вторая группа приведённых стихов Откровения рисует символический образ жены-невесты, чистой девы, одетой в «праведность святых» и вступающей в брак с Агнцем, – это религия истинная, построенная на союзе с Христом, под мудрым руководством любящего Бога. Здесь брак означает духовный союз с Христом и Богом, основанный на верности, преданности и чистой любви. Этот символический брак будет заключён в будущем, на основе его будет создана новая символическая семья, новый народ Бога, будет построен новый мир: «Побеждающий наследует все, и буду ему Богом, и он будет Мне сыном» (Откр. 21: 7). Картина такого будущего также предсказана многими древними пророками, например: «И обручу тебя Мне навек, и обручу тебя Мне в правде и суде, в благости и милосердии, И обручу тебя Мне в верности, и ты познáешь Господа» (Ос. 2: 19, 20) и др..

В пророческих (и некоторых других) текстах этого плана на языке символов женщина-невеста называется также Иерусалимом в напоминание о некогда счастливом городе народа Бога, близкое символическое возрождение которого с ликованием утверждает Иоанн Богослов, а также за сотни (и даже тысячи) лет предсказывали древние пророки: «И буду ходить среди вас, и буду Вашим Богом, а вы будете Моим народом» (Лев. 26: 12), «Торжествуйте, пойте вместе развалины Иерусалима; ибо утешил господь народ Свой, искупил Иерусалим. (…) Не будут уже называть тебя «оставленным», и землю твою не будут более называть «пустынею», но будут называть тебя: «Мое благоволение к нему», а землю твою – «замужнею», ибо Господь благоволит к тебе, и земля твоя сочетается. Как юноша сочетается с девою, так сочетаются с тобою сыновья твои; и как жених радуется о невесте, так будет радоваться о тебе Бог твой» (Ис. 52: 9; 62: 4, 5) и др.

К Вере в это царство и Надежде на него призывает Слово Бога с древнейших времён через своих пророков: «Но будет число сынов Израилевых, как песок морской, которого нельзя ни измерить, ни исчислить; и там, где говорили им: «Вы не Мой народ», будут говорить им: «вы сыны Бога живого»» (Ос. 1:10); через служение Христа и его Апостолов: «Ибо я ревную о вас ревностью Божиею, потому что я обручил вас единому мужу, чтобы представить Христу чистою девою» (2 Кор. 11:2).

Таким образом, в символическом аспекте лексемы жена, невеста, жених, муж в Библии являются не просто многозначными, но и отражают движение энантиосемии, превращаясь в разных семемах в контрадикторные антонимы.

При этом противоположность значений очень чётко прослеживается не только на парадигматическом (ср.: блудница, мать мерзостей земных, Вавилон – соответственно чистая дева, праведность святых, Иерусалим), но и на синтагматическом уровнях (ср.: жена на звере багряном с именами богохульными; жена облечена в порфиру и багряницу, украшена золотом, драгоценными камнями и жемчугом, с золотой чашей мерзостей и нечистоты блудодейства в руке; цари земные любодействуют с женой; грехи и язвы жены; голоса жениха и невесты не слышно – соответственно жена облечена в виссон чистый и светлый, праведность святых; невеста для мужа своего; возрадуемся и возвеселимся браку).

Символический аспект значения названных лексем в обоих лексико-семантических вариантах, с одной стороны, выводит их за пределы концептосферы Семья и относит соответственно к сферам концептов Зло и Добро – а, с другой стороны, на глубинных ступеньках смысла показывает пересечение концептосфер Семья и Зло и Добро и убеждает в невозможности осмысления концепта Семья в отрыве от основной идеи гипертекста Библии.

Так, впервые слово жена в его главном символическом значении ‘религия, церковь’ появляется уже в первой книге Библии Бытие: «И сказал Господь Бог змею: за то, что ты сделал это, проклят ты пред всеми скотами и пред всеми зверями полевыми; ты будешь ходить на чреве твоем, и будешь есть прах во все дни жизни твоей. И вражду положу между тобою и между женою, и между семенем твоим и между семенем ее; оно будет поражать тебя в голову, а ты будешь жалить его в пяту» (Быт. 3: 14, 15). Такое наказание определил Творец змею, прельстившему первых людей на совершение грехопадения, и это первое пророчество обо всём последующем ходе человеческой истории. Это начало противостояния Добра и Зла, растянувшегося во Времени, конец которого с победоносным «сокрушением главы змея» был предсказан древними пророками и показан в Откровении Иоанна Богослова.

Важность значения приведённых стихов в религиозном аспекте отмечает архимандрит Никифор: «В этих немногих, кратких словах заключается главное и великое начало всей нашей религии. Они составляют корень и сущность всех пророчеств и обетований во все последующие времена.(…) Сын Божий и все истинно верующие суть «семя жены»; диавол и все его слуги олицетворяют собою змея и его порождения» [2, с. 708].

Такое же символическое обобщение православные исследователи Библии усматривают в значениях слов невеста, возлюбленная, жених, возлюбленный и в Песни Песней Соломоновых, понимаемой в светской традиции как гимн любви, гимн красоте человеческого тела, написанный высоким поэтическим слогом (Песн.1: 9, 14, 15; 2: 2, 3, 14; 4: 1-5, 7, 9; 5: 10-15; 6: 4, 6, 7, 10). Представленные автономно, стихи Песни Песней на первом, поверхностном уровне воспринимаются современным читателем как поэтическое описание эротических отношений между мужчиной и женщиной: «Да лобзает он меня лобзанием уст своих! Ибо ласки твои лучше вина», «О, как любезны ласки твои, сестра моя, невеста; о, как много ласки твои лучше вина, и благовоние мастей твоих лучше всех ароматов»; «Левая рука его у меня под головою, а правая обнимает меня», «Возлюбленный мой принадлежит мне, а я ему(…)» (Песн. 1: 1; 4: 10; 2: 6; 6:2). Именно такое понимание лежит в основе интертекстуальных связей Песни Песней с повестью А.И. Куприна «Суламифь».

Однако сразу обращает на себя внимание неоднократное повторение в одном ряду слов невеста и сестра как синонимов (Песн. 4:9, 11, 12; 5:1, 2), а система параллельных мест, относящая читателя к пророческим книгам, сигнализирует, что смысл этих библейских стихов не столь однозначен. «Тайна сия велика; я говорю по отношению ко Христу и к Церкви», – пишет апостол Павел в параллельном стихе (Эф. 5: 32). Вот что пишет об этом архимандрит Никифор: «Под символом чистой любви, какую выражают друг к другу жених и невеста, П.П. [Песнь песней – Е.Б.] выражает ту высокую любовь, которой Господь Иисус Христос возлюбил Свою Церковь, и то пламенное стремление к соединению с Господом, какое питает всякая истинно верующая и любящая Его душа» [2, с. 573].

Сравним лишь некоторые параллельные библейские стихи: «Вся ты прекрасна, возлюбленная моя, и пятна нет на тебе» (Песн. 4:7) → «Чтобы представить ее Себе славною Церковью, не имеющею пятна, или порока, или чего-либо подобного, но дабы она была свята и непорочна» (Еф. 5:27); «Возлюбленный мой бел и румян, лучше десяти тысяч других» (Песн. 5:10) → «Кто это идет от Едома, в червленых ризах от Восора, столько величественный в Своей одежде, выступающий в полноте силы Своей? «Я – изрекающий правду, сильный, чтобы спасать»» (Ис. 63:1) и др. Итак, возлюбленная, невеста – это «прекрасная», «не имеющая пятен», «святая и непорочная», то есть подлинная, истинная Церковь, религия, а возлюбленный её – несущий в мир слово правды, истины Спаситель-Христос. Достоверность такого понимания в приведённых параллельных текстах подчёркивают графически прописные буквы в существительном «Церковь» и местоимениях, а в новозаветном стихе – и ближайшее контекстуальное окружение, в котором жена и муж, употреблённые в прямом значении, прямо сравниваются с церковью и Христом: «.(…) муж есть глава жены, как и Христос глава Церкви, и Он же Спаситель тела; Но, как Церковь повинуется Христу, так и жены своим мужьям во всем. Мужья, любúте своих жен, как и Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее» (Эф. 5: 23-25). Таким образом, любовь в браке должна быть так же духовно чиста, как и любовь и преданность Христа к Церкви, вере в истинного Бога, за которого он отдал свою жизнь, чтобы спасти человечество.

Кроме того, система параллельных мест постепенно подводит читателя к притче о брачном пире (Мтф. 22: 1-14): «Со мною с Ливана, невеста! Со мною иди с Ливана! Спеши с вершины Аманы, с вершины Сенира и Ермона, от логовищ львиных, от гор барсовых!» (Песн. 4:8) → «Радостью буду радоваться о Господе, возвеселится душа моя о Боге моем; ибо Он облек меня в ризы спасения, одеждою правды одел меня, как на жениха возложил венец и, как невесту, украсил убранством» (Ис. 61:10) → «Итак, пойдите на распутия и всех, кого найдете, зовите на брачный пир» (Мтф. 22:9). Апостол Матфей пишет, что Христос начинает притчу прямым сравнением: «Царство небесное подобно человеку царю, который сделал брачный пир для сына своего И послал рабов своих звать званных на брачный пир(…)» (Мтф. 22:2,3), – поэтому вся притча строится на прямых параллелях между «миром сим», миром земным, человеческим и миром дольним, Царством Отца Небесного, а потому и в этом тексте следует отметить символическое значение лексем – репрезентантов концепта Семья в случае их прямого словоупотребления: сын (= ‘жених’), царь (= ‘отец’), брачный пир (= ‘брак’). Невеста на языке символов – истинная религия; её убранство, брачные одежды – вера и преданность Отцу, Богу, которая даёт путь к спасению. Спаситель, Сын Божий, Христос (жених) несёт в этот мир слово Истины; «всех», «и злых и добрых» сзывает на брачный пир – единение с Богом и истинной Церковью. Но только те, кто одет в брачные одежды – одежду правды, ризу спасения – то есть преданные и непорочные будут спасены и приняты Богом в будущее Царство Добра, «Ибо много званных, а мало избранных» (Мтф. 22:14). Те же, кто не в брачной одежде, – грешники и всё воинство сатаны с ним во главе – будут изгнаны «во тьму внешнюю: там будет плач и скрежет зубов» (Мтф. 22:13).

Таким образом, символический компонент значения лексем жена, невеста, жених, муж, брак выводит их за пределы концептосферы Семья и относит их к сферам концептов Зло / Добро, но в то же время показывает необходимость осмысления концепта Семья в идейном контексте гипертекста Библии на пересечении глубинных смыслов с концептами Добро и Зло. Остаётся добавить, что каждый из библейских текстов многослоен, имеет сложнейшую глубинную организацию, систему символов и иносказаний и ждёт дальнейшего исследования.

Литература:

1. Баканова Е.В. Библия как гипертекст: культурно значимые концепты: / Е.В. Баканова. – Ульяновск, 2011.

2. Библейская энциклопедия. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2002.