Особенности структуры эмоционального концепта и его изучение в аспекте перевода

Языковые единицы, вербализующие эмоцию, являются языковым отражением концепта. Концепт традиционно понимают с двух основных позиций: лингвокультурологической и лингвокогнитивной, которые однако не противоречат друг другу, являются взаимодополняющими. С одной стороны, концепт является единицей хранения информации, с другой стороны, отражает культурные особенности этноса.

Деление на эмоциональные и рациональные концепты достаточно условно. В.И. Шаховский считает, что «концепт, в отличие от понятия, облигаторно имеет эмоциональную окрашенность, т.е. все концепты эмоциональны» [5, с. 311]. Н.А. Красавский дефинирует эмоциональный концепт как «этнокультурно обусловленное, сложное структурно-смысловое, ментальное, как правило, лексически и / или фразеологически вербализованное образование, базирующееся на понятийной основе, включающее в себя помимо понятия образ, культурную ценность и функционально замещающее человеку в процессе рефлексии и коммуникации предметы (в широком смысле слова) мира, вызывающие пристрастное отношение к ним человека» [2, с. 47].

Любовь – эмоциональный концепт, который относится к числу универсальных концептов, отражающих общую для всех этносов эмоциональную тему. Однако это не предполагает совпадения по форме, объёму и качеству эмотивных смыслов. По мнению В.И. Шаховского, в языке есть множество примеров, указывающих на неоспоримое существование психологических различий между национальными культурами, в особенности по шкале эмоционально-оценочнй маркированности. Тогда мнение А.Вежбицкой о тождественности способов мышления и восприятия у разных этносов и духовном единстве человечества можно подвергнуть сомнению. Культурные концепты разных этносов вербализуются не только и не столько в языковых кодах, сколько в памяти об исторической протяжённости их существования. А эта память фундаментально различна у разных обществ [5, с. 288, 294]. На этом основании можно утверждать, что сопоставительное изучение концепта Любовь может выявить его национальные специфические характеристики. Для такого анализа мы используем данные русского и немецкого языков.

Сложность изучения эмоционального концепта заключается в его абстрактности, текучести, неуловимости в языке. Такие свойства неслучайны. Известно, что описать свои эмоции словами часто бывает трудно. С другой стороны, способность эмоционально реагировать на объекты окружающей действительности является природным свойством человека, не зависящим от его культуры и языковой принадлежности. Таким образом, эмоции универсальны и выявить их специфику непросто. В остальном свойства концепта эмоционального и рационального совпадают.

Любой концепт как некая единица имеет структуру, представляющую собой слои или уровни. Концептуальные признаки, входящие в слои можно представить в виде лексико-семантического поля с ядром и периферией. Определение места лексической единицы, отражающей концептуальный признак в рамках поля, зависит от показателя её частотности [4, с. 62], то есть слои не являются равнозначными. Однако периферийный статус того или иного концептуального признака не свидетельствует о его малозначности или маловажности в поле концепта. Число и распределение концептуальных слоёв в рамках поля варьируется в зависимости от подхода автора. Традиционно выделяют три слоя: понятийный, образный и ценностно-оценочный. И.А. Тарасова называет также значимостный и ассоциативный слои. С.Г. Воркачёв также выделяет значимостный слой, но относит его к ядру концепта. Таким образом, к процедуре анализа концепта относят:

• установление ядерных характеристик по данным словарей (понятийный слой);

• выявление дополнительных характеристик на основе практического материала. Это может быть художественное произведение, публицистика, реализации в живой речи и др. Все эти признаки будут формировать периферийные концептуальные слои.

Национальная специфика концепта наиболее ярко реализуется в его периферийных слоях, наполняемых индивидуальными реализациями, признаками с низкой или единичной частотностью. Для выявления таких характеристик мы выбрали поэзию о любви, а именно пушкинскую поэзию чувств. К ней относят произведения с начала до середины 20-х годов 19 века.

Любовная тема занимает особое место в творчестве А.С. Пушкина. По данным «Словаря языка Пушкина», слово «любовь» насчитывает 630 употреблений в текстах произведений Пушкина.

Анализ практического материала, проведённого в рамках диссертационного исследования (Концепт Любовь в идиостиле А.С. Пушкина на примере стихотворных произведений и их переводов на немецкий язык) позволяет разделить рассмотрение феномена любви как минимум на два направления. Концепт Любовь представляет собой часть концептосферы чувств и неизбежно взаимодействует с другими концептами на основе ассоциативной связи. Однако это взаимодействие может быть направлено либо по вектору положительных эмоций, когда любовь приносит субъекту ощущение счастья, либо чувство может быть отрицательно окрашено и взаимодействовать с отрицательными эмоциями. Поэтому целесообразно исследовать концепт в этих двух аспектах. Это не разделение концепта, это лишь две стороны одного и того же явления, поэтому предполагаемые результаты должны гармонично друг друга дополнить. Необходимость такого разделения доказывает и тот факт, что до сих пор в биологии и в психологии отсутствует глобальная библиотека эмоций (их инвентарий) и учёные всё ещё не единодушны в своих классификациях эмоций по признаку положительные и отрицательные. Линейная градуальная бивекторная шкала эмоций не выстраивается потому, что концептуальная система эмоций оппозитивна: любовь и ненависть в смысловом содержании смыкаются друг с другом [5, с. 312]. В немецком языке даже существует такое понятие как Hassliebe, объединяющее, казалось бы, противоположные переживания. Две стороны чувства представляют собой основные «вершинные уровни фрейма, всегда справедливые по отношению к предполагаемой ситуации» [3, с. 189]: фрейм 1 «Любовь-счастье», так условно обозначим положительный вектор чувства, и фрейм 2 «Любовь-несчастье», для его отрицательной направленности.

А.С. Пушкин как истинный мастер слова и тонкий знаток описания чувства часто совмещает в своих произведениях оба выделенных нами фрейма. Любовь как эмоциональное переживание многообразно и может сочетать в себе и печаль, и радость одновременно. Результаты практического анализа это подтверждают. В рамках каждого фрейма можно выявить языковые единицы, иллюстрирующие ассоциативный, образный и оценочный слои концепта. При сопоставительном анализе исходного и переводного текста были выявлены частично и полностью несовпадающие слоты. Абсолютные несовпадения могут быть обусловлены ограниченностью исследовательского материала. Поэтому приведём примеры частично совпадающих ассоциатов, образов и оценочных характеристик.

Первый фрейм описывает чувство любви как положительное, приносящее герою ощущение счастья. В представлении Пушкина концепт Любовь взаимодействует с другими эмоциональными концептами на основе ассоциативной связи. Данные ассоциаты будут формировать слоты и тем самым определять структуру фрейма, а также раскрывать содержание концепта в авторском понимании.

В рамках первого фрейма Любовь может быть представлена как счастье. В данном случае имеется в виду не имя фрейма, а конкретный ассоциат концепта, который служит единицей области взаимодействия (домена) исходного концепта с другими в концептосфере.

Счастье в немецких переводах – доминанта ассоциативного слоя концепта. Glück воплощает собой силу (Glücks Gewalt) и служит основой образов (Durst nach Glück, sich im Glücke sonnen). Определение понятия Glück - удача, фортуна. Счастье как состояние души даётся лишь третьим значением, в то время как в русском оно основное. Счастье и Glück не полностью совпадают по своей значимости в системе ассоциатов. Счастье у А.С. Пушкина – это чувство душевной гармонии. Glück помимо этого значения противостоит асоциату Lust. Сочетания der Liebe Glück и der Liebe Lust наиболее часто встречаются в текстах переводов и противопоставляют любовь духовную любви телесной:

К чему любви воспоминанье? / Её утеха и страданье - Wozu an das Vergangene denken? / Der Liebe Lust, der Liebe Kränken [Руслан и Людмила]

«Там, там, - мечтал я, - наслажденье!» / Но я за призраком летел. - Oft wähnte meine bange Seele / Schon zu erspähn der Liebe Glück [Наслаждение]

Кроме Lust это значение также выражают Begierde, Verlangen.

Второй пример иллюстрирует фрейм 2 «Любовь-несчастье». Чувство представлено автором как печаль: «Любовь-печаль / Liebe-Kummer».

Понятия тоски и печали в немецком (Sehnsucht, Kummer), вероятно, несколько отличаются от соответствующих русских понятий. Sehnsucht объединяет в себе и тоску, и печаль. Она определяется словарём как потребность в ком-то, желание быть рядом с кем-то. Kummer обозначает душевные страдания. По частоте употребления Kummer встречается намного реже и можно предположить, что ключевая сема понятия Sehnsucht является более важной для немецкого языка, нежели сема душевной боли, горечи, отражённая в понятии Kummer и аналогичных понятий у А.С. Пушкина. Это подтверждает и тот факт, что понятие тоски переводится в немецком как Sehnsucht, Qual, но не Kummer. В этом можно увидеть также особую роль души и душевных страданий как выражение несчастной любви в идиостиле А.С. Пушкина и перенос акцента на потребности и боль, сравнимую с физической, в немецком переводе. Характеристики ассоциата в немецком в большей степени нацелены на его образное представление (heiB, bitter, dumpf).

В качестве примера специфического слота ассоциативного слоя в русском языке, отражающего национальную специфику, можно назвать, например, «Любовь-волнение». Сопоставление дефиниций позволяет утверждать, что смысловое наполнение понятий в русском и немецком языках совпадает. Волнение связывается с колебанием водной поверхности, а в переносном смысле - с возбуждением, вызванным различными чувствами, эмоциями. В поэтическом тексте волнение связывается с неопытностью в любви и страданием. В переводе больший акцент делается на негативную составляющую понятия, конкретизируется, что именно испытывает субъект. В немецком герой не просто испытывает волнение, он страдает (Seele Stöhnen – душевные стоны, Qual – мука), не контролирует ситуацию, он безумен (Wahn - безумие, Rausch – опьянение), т.е. немецкое мышление более склонно к анализу ситуации и состояния героя, у А.С. Пушкина это чаще игра слов и подтекст.

На основе анализа образов, представляющих концепт, можно сделать следующие наблюдения. В оригиналах, чувственность, эротичность, которая естественным образом присуща такому чувству, как любовь, стыдливо скрывается. Эта сторона переживания как бы завуалирована для читателя. Такие сочетания как огонь желания или сладкие мечтания лишь намекают на суть помышлений героя. С другой стороны, образы тени, прохлады (тень блаженства), образ воздуха как чувства (дышать счастьем) создают ощущение покоя, тишины, скромного счастья для двоих, о котором не принято говорить кому-то ещё. Подобные образы передают интимность переживания любви для русской культуры.

Немецкие образы, конечно же, не кардинально расходятся с русскими, так как всё-таки мы имеем дело с переводом, что ограничивает автора. Однако и в этом случае, можно обратить внимание на некоторые особенности. Немецкие образы более откровенные в отношении передачи чувственной стороны переживаний. Огонь - это сама чувственность, само чувство. Интересно, что наряду с образом жара и пламени встречается также образ раскалённых углей (Glut, glühen), который в русском не вызывает положительных ассоциаций. Также достаточно яркие образы солнца, цветка. Солнце, излучающее свет, тепло вновь ассоциируется с чувственностью. Вероятно, данную тенденцию можно связать с большей открытостью немцев, способностью рассказать о том, что чувствуешь.

Оценочный слой концепта и уровень фрейма представлен в основном несовпадающими слотами. Важно отметить, что к этому слою мы относим ассоциаты, несвязанные со сферой чувств. Так как любая оценка явления предполагает субъективность, несовпадение ассоциатов в представлении А.С. Пушкина и авторов переводов вполне объяснимо. Любовь оценивается А.С. Пушкиным как мечта. Это может быть мечта о счастье с любимым (счастливые мечты), мечты о будущей любви (целомудренное мечтанье), мечты о близости (грешная мечта, сладостная мечта). В немецком языке такой палитры смыслов не было найдено. Traum (сон, сильное желание) не способно передавать смыслы, заложенные в оригинале. Был найден всего один пример подобного перевода. В других случаях переводчик прибегает к конкретизации: ревнивая места – Eifersucht (ревность).

Любовь в русских оригиналах представлена как нечто таинственное, но не зловещее (неизвестная нега, таинственная любовь). Здесь больше подходит определение чувства как нечто волшебного, как сказки. Кроме того, подчёркивается посланность любви богом (райские блага, дары любви). В переводах ассоциаты Gewinn, Lohn представляют чувство, скорее, как подарок судьбы. При интерпретации моральной стороны чувства в русском оригинале подчёркивается естественность, непритворность чувства, в немецком переводе акцентируется отсутствие какого-либо расчёта, корысти (любить без искусства – ohne Kalküle lieben).

Интересны также некоторые слоты с отрицательной оценкой: «Любовь-измена / Liebe-Tücke» и «Любовь-разврат / Liebe-Triebe». Определение измены в русском и немецком отличается своеобразием. Немецкое определение по сравнению с русским кажется общим и может вообще не иметь отношения к чувствам. Bruch может определять разрыв любых отношений; Tücke, судя по определению, вообще, кажется, лучше перевести как обман. Основанием неверности является тайная любовь героя к другой девушке. В немецком это так и переведено тайная любовь (geheime Liebe), в русском (зазноба тайная) можно отметить попытку передачи смыслового оттенка, характеристики этого чувства. По В.Далю, зазнобить кого-то означает заставить кого-то полюбить себя [1, с. 579]. Зазноба – не просто любимая, а та, которая заставила себя полюбить.

Понятие разврат в русском примере носит осуждающий характер и затрагивает моральные стороны поведения. В немецком переводе это инстинкт и наслаждение, которое он приносит человеку. Русскому понятию разврат в большей степени соответствует Unzucht в немецком.

Сопоставление фреймов выявляет одинаковые слоты разной направленности, что ещё раз подтверждает особое устройство эмоционального концепта, возможность совмещения несовместимого, противоположных по своему содержанию понятий (любовь – ненависть, счастье - несчастье). В ассоциативном слое такими совпадающими слотами первого и второго фрейма будут, например, «Любовь-страсть / Liebe-Leidenschaft», «Любовь-тоска / Liebe-Sehnsucht».

Смысловая разнонаправленность данных ассоциатов в соединении даёт полное представление эмоции. Тоска, томление могут переживаться героем в предвкушении счастья; с другой стороны, они могут причинять ему страдания (vor Liebessehnsucht sterbe ich). Страсть в одних контекстах А.С. Пушкина – это особенно сильное чувство, в других – «безотрадная страсть». Волнение, тревоги могут быть приятными (сладкие тревоги), могут приносить мучения (любви безумные страданья не перестали волновать).

Наряду с совпадающими есть и пары ассоциатов с противоположным значением: «Любовь-счастье / Liebe-Glück» - «Любовь-страдание / Liebe-Qual»; «Любовь-упоение / Liebe-Entzücken» - «Любовь-уныние / Liebe-Trübsal»; «Любовь-радость» - «Любовь-печаль / Liebe-Kummer».

Так как Любовь – это антиномичное понятие (под антиномией мы понимаем некие утверждения, которые являются взаимоисключающими, отрицающими друг друга, но в то же время вытекают одно из другого), соединяющее в себе противоположности (любовь и ненависть), ожидаем был тот результат, что в первом и втором фрейме, представляющих положительную и отрицательную сторону явления, появятся одинаковые слоты с противоположной эмоциональной направленностью.

Третьим вариантом отношений может быть случай, когда положительное переживание становится отрицательным, достигая определённого предела. К подобным слотам относятся: «Любовь-умиление / Liebe-Rührung» - «Любовь-жалость»; «Любовь-желание / Liebe-Begehren» - «Любовь-безумие / Liebe-Wahn».

Умиление, трогательность к кому-либо включают и сострадание. Однако если умиление переходит в жалость, то становится более сильным переживанием и уже не приносит субъекту положительных эмоций. Подобные соотношения слотов двух разнонаправленных фреймов были выявлены также на примере образов и оценочных характеристик концепта.

Таким образом, структура эмоционального концепта может быть представлена языковыми единицами, которые отличаются эмоциональной разнонаправленностью. При этом данные единицы соотносятся друг с другом определённым образом: они могут образовывать пары-оппозиции (счастье - несчастье) или пары, отличающиеся разной степенью одного и того же эмоционального переживания, состояния (умиление - жалость). Это позволяет разделить фрейм на две части: положительную и отрицательную. Совмещение результатов, полученных в ходе анализа двух эмоциональных векторов направленности концепта, представляет его полную картину и подтверждает неустойчивость, противоречивость чувства.

Кроме того, выявление национально специфических характеристик подтверждает мнение В.И. Шаховского о разнообъёмности, различии в смысловом наполнении концепта, несмотря на универсальность данной эмоциональной темы.

Литература:

1. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка в четырёх томах. – М., 1955. – Т. 1: А – З. – 699 с.

2. Красавский Н.А. Эмоциональные концепты в немецкой и русской лингвокультурах: Монография. – Волгоград: Перемена, 2001. – 495 с.

3. Кубрякова Е.С., Демьянков В.З., Панкрац Ю.Г., Лузина Л.Г. Краткий словарь когнитивных терминов.   М.: Изд-во МГУ, 1997. – 245 с.

4. Попова З.Д. Полевые структуры в системе языка. – Воронеж: Воронежский гос. ун-т, 1989. – 197 с.

5. Шаховский В.И. Лингвистическая теория эмоций. – М: Гнозис, 2008. – 416 с.