Основные свойства и модели элементарной единицы текста

С позиций коммуникативно-парадигматической лингвистики предложение, будучи в своем конкретном проявлении единицей речи, входит и в систему языка как обобщенная структурно-функциональная модель, обладающая своей парадигмой [1, с. 47; о парадигме предложения см.: 1, с. 129-130]. Следующий за предложением сегментный уровень языка – уровень элементарной единицы текста, и здесь тоже обнаруживаются определенные формационно-трансформационные закономерности, лежащие в основе ее парадигмы. Описанию этих закономерностей, а также основных свойств элементарной единицы текста, посвящается данная статья.

Под элементарной единицей текста вслед за М.Я. Блохом будем понимать диктему – минимальную тематическую единицу, состоящую из одного или нескольких предложений. Именно такая единица, а не сверхфразовое единство, по определению состоящее только из нескольких предложений, образует особый уровень языка, следующий за уровнем предложения, – потому что в уровневой системе языка единица каждого последующего уровня состоит из одной или нескольких единиц предыдущего. [1; 2]

Основоположники теории речевых актов [3; 4; 5] исследовали предложения, употребляемые обособленно, в отдельных «речевых актах», – т.е., по существу, диктемы, состоящие из одного предложения. Поэтому неудивительно, что такие свойства речевых актов, как условия успешности, выявленные Дж. Серлем [4; 5], характерны и для диктем с соответствующими коммуникативными установками (повествовательной, вопросительной, побудительной), состоящих из нескольких предложений. В свою очередь, свойства диктем, состоящих из нескольких предложений, – сверхфразовых единств (СФЕ) – исследованы во многих работах отечественных лингвистов [6; 7; 8; 9 и др.]. В частности, такие свойства СФЕ, как коммуникативная установка (целеустановка, коммуникативная интенция) [8, с. 56] и реляционная структура, т.е. набор логически-смысловых соотношений между отдельными предложениями или их частями [8, с. 64-69], присущи диктеме в любом ее проявлении, в том числе состоящей из одного предложения.

Большинство видов внутритекстовой связи (когезии), выделяемых в современной лингвистике текста, осуществляется на уровне диктемы. (К видам связи, проявляющимся только на уровне целого текста, можно отнести, например, выделяемую И.Р. Гальпериным композиционно-структурную когезию [6, с. 82-83].) Существует ряд классификаций когезии, в основу которых положен языковой статус средств связи; рассмотрим в качестве примера классификацию П. Уэрта [10], который опирается на известную монографию «Когезия в английском языке» [11], дополняя и уточняя ее. Классификация Уэрта включает в себя 3 больших группы внутритекстовых связей.

Первая группа – формально-грамматические связи (formal connectivity), осуществляемые местоимениями и другими словами-заместителями, а также эллиптическими и эмфатическими конструкциями.

Вторая группа – лексические связи (lexical connectivity). Они устанавливаются с помощью так называемых «коллокационных цепочек», представляющих собой ряды семантически родственных слов, которые употребляются в предложениях текста, следующих друг за другом или недалеко отстоящих друг от друга. Уэрт приводит такие примеры «коллокационных цепочек»: bar – hotel – owner – business; alligator – dead – stuffed.

Третья группа – логические связи (logical connectivity). Они осуществляются с помощью союзов и союзных слов естественного языка, обладающих значениями логических коннекторов, причем зачастую одной лексической единице соответствует несколько логических значений. [10, с. 60-69]

О.И. Москальская подробно анализирует логические связи внутри СФЕ, подразделяя два основных вида – сочинительную и подчинительную – на ряд подвидов. Сочинительная связь включает в себя соединительное перечисление, разделительное перечисление, контрастное соединение, соединительно-разъяснительное перечисление и соединительно-оценочное перечисление; подчинительная – причинную, следственную, целевую и уступительную связи. Сочинительная связь может быть осложнена созначениями – обстоятельственными отношениями (темпоральными, образа и способа действия, последующего действия). [8, с. 64-69]

Существенный фактор строения диктемы – неоднородная коммуникативная значимость составляющих ее предложений: они могут быть либо ведущими (центральными по значимости), либо зависимыми.

Ведущие предложения (одно или несколько) образуют смысловой центр диктемы. Э.М. Кузнецова выделяет три типа смысловых центров СФЕ, характерных и для диктемы в целом, – «фиксированный», «осциллирующий» и «диффузный» [7, с. 13-15]. Фиксированный центр состоит из одного ведущего предложения, связывающего воедино смыслы зависимых – как правило, лучевой логической связью. (Добавим, что частный случай диктемы с фиксированным центром – диктема, состоящая из одного простого предложения.) Осциллирующий центр представляет собой два ведущих предложения (контактных либо дистантных), связанных отношениями широко понимаемого логического противопоставления. Ниже будут рассмотрены примеры осциллирующих центров, в основе которых – контрастное соединение и соединительное перечисление. Диффузный центр включает в себя не менее трех предложений одинаковой коммуникативной значимости.

Идентификацию смыслового центра принято осуществлять методом опущения коммуникативно избыточных компонентов СФЕ при сохранении тождества смысла и коммуникативной установки целого СФЕ [9, с. 112]. При этом на начальном этапе исследования все встречающиеся в диктеме синтаксические структуры приводятся к так называемому каноническому виду – к простой (неосложненной) субъектно-предикатной структуре. «Канонизация», или «нормализация», текста предлагается в работах Е. Агриколы, Ф. Данеша, И.П. Севбо, О.И. Москальской и др. лингвистов.

Как ведущим, так и зависимым может быть и отдельное простое предложение, и часть сложного предложения. Ведущими могут являться две или несколько частей сложного предложения, образуя соответствующий тип центра диктемы.

Анализ диктем с центрами всех трех типов показывает, что отношения, в которых находятся модели таких диктем, напоминают (не повторяя в точности) отношения между простыми и сложными предложениями: различные типы центров диктем характеризуют различные подуровни внутри одного языкового уровня. Поясним это на примере сопоставления отношений внутри следующих двух пар диктем, содержащих запреты (жирным шрифтом здесь и далее выделены ведущие предложения.):

1a) “Come, Ike,” I said, “no insubordination. You can’t go back on the captain like that.” (Dreiser, с. 28; диктема с фиксированным центром) –

1b) “No thinks, Joseph,” I used to reprimand. “You are not supposed to give your thinks. If the captain wishes to know what it is, he will ask. Back to that moving machine for yours, Joseph.” (Dreiser, с. 30; диктема с осциллирующим центром);

2a) “Don’t be impertinent,” said the King, “and don’t look at me like that!” (Carroll, с. 61; диктема с осциллирующим центром) –

2b) “Don’t speak so ghoulishly,” said Mrs. Bantry. “And don’t use the word flesh. Vegetarians always do. They say, ‘I never eat flesh,’ in a way that puts you right off your nice little beefsteak. […]” (Christie, с. 96; диктема с диффузным центром).

В диктеме (1b) к запрету, сходному с запретом из примера (1a), присоединяется другое ведущее предложение; эти предложения находятся в отношениях контрастного соединения. Поскольку оба они – побудительные, на их тесную смысловую связь указывает их обращенность к одному лицу, формально выраженная повтором обращения Joseph.

Два первых ведущих предложения в диктеме (2b) состоят в отношениях соединительного перечисления, как и ведущие предложения диктемы (2a). Но в (2b) ко второму из них с помощью слова-заместителя do присоединяется третье, к третьему, с помощью местоимения they, – четвертое, и цепочка присоединений на этом не кончается (многоточие указывает на то, что диктема продолжается за пределами цитаты). Если бы в третьем предложении вместо слова-заместителя do был употреблен полнозначный глагол (например, Vegetarians always use this word, где this word вместо flesh позволяет избежать излишнего повтора), это предложение открывало бы новую диктему с особой темой «Что говорят вегетарианцы». На письме это было бы отражено новым абзацем. Именно слово-заместитель do в данном случае указывает на тесную связь между предложениями (по крайней мере, ощущаемую говорящей – миссис Бэнтри) и «скрепляет» их в один абзац-диктему.

Другой пример диктемы с диффузным центром: “Now. About the noise. While the men are in the building below, we must have complete quiet. Every sound can be heard down there, not only in the workrooms, but in the offices too. The men come at about eight-thirty, and leave at about five-thirty. So, to be perfectly safe, from eight in the morning until six in the evening we must move only when it is necessary, and then in stockinged feet. We must not speak above a whisper. We must not run any water. We cannot use the sink, or even, forgive me, the w. c. The pipes go down through the workrooms. It would be heard. No trash must ever be thrown out, which might reveal that someone is living up here … not even a potato paring. We must burn everything in the stove at night. This is the way we must live until it is over if we are to survive.” (Goodrich, с. 23-24)

Единая тема – «Как вести себя в укрытии, чтобы не производить шума» (герой книги разъясняет это людям, вместе с ним скрывающимся от фашистов), – обозначенной уже в зависимом предложении “About the noise” и четко формулируемой в первом ведущем предложении, а также строгая логическая связанность всех предложений (ведущих – друг с другом, а каждого зависимого – с одним из ведущих), выраженная формально-грамматическими и лексическими средствами, оформляют сказанное как одну диктему. В данном случае краткая, четкая и убедительная речь характеризует человека, не поддающегося панике даже в условиях опасности. Между тем в текстах-инструкциях, предназначенных для прочтения, а не для восприятия лишь на слух, например, в инструкциях к бытовой технике, запреты, даже объединенные общей темой, могут сопровождаться множественными зависимыми предложениями-разъяснениями, отчего возникают отдельные микротемы для нескольких диктем (и, соответственно, происходит разбиение отрывка текста на мелкие абзацы).

Подобные сопоставления показывают, что существуют трансформационные процедуры сцепления двух диктем с фиксированными центрами в одну с осциллирующим центром, а также нескольких диктем с любым из этих двух типов центров – в диктему с диффузным центром, и наоборот, существуют трансформационные процедуры разбиения более сложных моделей диктем. Осциллирующий и диффузный центры при этом выступают как сложные модели, а фиксированный – как простая, лежащая в их основе модель.

Таким образом, модели диктем с различными типами смысловых центров образуют синтаксическую парадигму, внутри которой простые модели (диктемы с фиксированным центром) трансформируются в сложные (диктемы с осциллирующим и диффузным центрами) с помощью ряда языковых средств. Выявление этих средств, характерных для различных видов дискурса и функциональных стилей, – одна из задач лингвистики текста.

Научная литература:

1. Блох М.Я. Теоретические основы грамматики. – М., 2000.

2. Блох М.Я. Диктема в уровневой структуре языка // Вопросы языкознания. – № 4. – М., 2000. – С. 56-67.

3. Austin J.L. How to Do Things with Words. – Oxford, 1962.

4. Searle J.R. Speech Acts: An Essay in the Philosophy of Language. – Ldn. etc., 1969.

5. Searle J.R. Expression and Meaning. – Ldn. etc., 1979.

6. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. – М., 1981.

7. Кузнецова Э.М. Интеграция предложений в СФЕ. – Автореферат канд. дисс. – М., 1981.

8. Москальская О.И. Грамматика текста. М., 1981.

9. Михалкова И.А. Императивные предложения в современном английском языке. – Канд. дисс. – М., 1986.

10. Werth P. Focus, Coherence and Emphasis. – Ldn. etc., 1984.

11. Halliday M.A.K., Hasan R. Cohesion in English. – Ldn., 1976.

Цитируемая художественная литература:

Carroll – Carroll L. Alice in Wonderland. – Wordsworth Classics, Kent, 1995. – 253 p.

Christie – Christie A. Selected Detective Stories. – Moscow, 1999. – 272 p.

Dreiser – Dreiser T. The Cruise of the “Idlewild” and Other Stories. – In: Modern American Short Stories. – Moscow, 1960. – 559 p.

Goodrich – Goodrich F., Hackett A. The Diary of Anne Frank. – Boston etc., 1989. – 216 p.