«Крестовые» образы как основа визуального ряда романов Ф. М. Достоевского

Крест и Евангелие нередко появляются на страницах романов Ф. М. Достоевского. Так, в первом романе Пятикнижия «Преступление и наказание» в маленькой комнате Сони Мармеладовой Раскольников «заметит» особую Книгу: «Он каждый раз, проходя взад и вперед, замечал ее; теперь же взял и посмотрел. Это был Новый завет в русском переводе. Книга была старая, подержанная, в кожаном переплете» [1, 248]. На религиозных изданиях, как правило, всегда изображен крест, что особым образом атрибутирует священные тексты. В указанном эпизоде «крест» как будто выпадает из видения героя, что побуждает его опять обращаться к более предметной визуализации (взять в руки и увидеть). Интересно, что при всех дополнительных уточнениях, касающихся обложки книги, главная деталь – крест – отсутствует. Странность видения героя подчеркивается тем, что взгляд героя неоднократно концентрируется на книге (как предмете вещного мира), но не проникает в ее сущность (Раскольников, пришедший сказать новое слово, тем самым отвергает новозаветную идею). Взгляд Раскольникова буквально «выхватывает» книгу как предмет в комнате Мармеладовой. Эту особенность зрения героя подмечает Р. Андерсон, определяя ее как «гипертрофированную реакцию Раскольникова на пространственные объекты и формы внешнего мира» [2, 90], которая происходит тогда, когда он вынужден отвергнуть общепринятые традиции и моральные нормы.

В такие моменты времени внимание Родиона Романовича притягивают, например, выпуклость под обоями, шарманка, распятие, пятно крови. Выдвижение на первый план подобных визуальных деталей, по мнению исследователя, представляет собой нечто большее, чем простое обращение к знакомым в культурном отношении религиозным символам. Такая сиюминутная одержимость неожиданным объектом приоткрывает читателю дорогу в подсознательный мир героя, к его интеллектуальной деятельности.

Одержимость Раскольникова в данной сцене проявляется, на наш взгляд, и в его непременном, несдерживаемом желании найти нужное ему место в книге. Это становится явным через его поведение в этом эпизоде, в нетерпении и раздражительности, которые он проявляет по отношении к своей собеседнице. Таким образом, можно говорить о том, что для романа Достоевского крест и Евангелие являются устойчивым сочетанием, однако для каждого героя эта «композиция» наполнена различными смыслами. Для Сони, которая хранит в комнате Новый Завет, этот сакральный текст – то единственное, что удерживает ее, помогает, спасает тем, что дает надежду не отчаиваться, жить, в нем она находит свое утешение. Для Раскольникова – то, с чем он борется и в то же время, что не может преодолеть в самом себе.

Тема креста, крестного страдания, выбранного пути накрепко «перевязана» с темой перекрестка, на который выходят герои Достоевского.

В романах Достоевского главные персонажи некоторую часть своего времени проводят в прогулках, имеющих определенный характер. Это не приятное времяпрепровождение, а долгие блуждания по городу, как правило, бесцельные, отличительной чертой которых является особенная погруженность героев в свой внутренний мир, перерастающей в диалоги с самим собой. Тогда все уличные происшествия, случайные встречи, внезапно услышанные от незнакомых людей слова разгадываются в мистическом плане, как знаки судьбы, направляющей и указывающей дальнейший путь.

Определяя семантику движения в романах Достоевского, Р. Г. Назиров отмечает, что оно представляет собой искание, герой вверяется своей интуиции и просит помощи у неведомой силы, которая управляет жизнью [3]. В контексте этого можно осмыслить перекресток как ситуацию выбора, необходимость принятия того или иного решения.

Особый интерес для героев представляют архитектурные сооружения, построенные по модели креста. Также примечательны и места, содержащие крестовые названия. Известно, что крест лежит в основании архитектурных сооружений и, прежде всего, святилищ, различных сакральных построек и храмов, которые выступают как эпицентр духовной жизни общества, это место соединения небесного с земным. Так, в романе «Преступление и наказание» Раскольников в одной из своих внезапных прогулок засыпает и «в эту-то ночь, перед утром, он и проснулся в кустах, на Крестовском острове», «весь издрогнувший, в лихорадке» [1, 337]. Эти острова неоднократно упоминаются в тексте.

Упоминание о тюрьме «Кресты» в романе «Преступление и наказание» также нельзя назвать случайным, имея в виду содеянное Раскольниковым. Из истории этой постройки интересны следующие факты.

Известно, что существующая в настоящее время тюрьма была построена в 1884–1892 гг. по проекту архитектора А. О. Томишко. Ее комплекс включал два пятиэтажных одинаковых крестообразных корпуса, в которых было 960 камер, рассчитанных на 1150 человек. В одном из корпусов на верхнем этаже изначально находилась пятиглавая церковь Святого Александра Невского. Архитектурное решение построек послужило для наименования тюрьмы – Кресты, в которых содержались уголовные преступники, а также политические, приговоренные к одиночному заключению.

В контексте романного мира «Преступления и наказания» упоминание о тюрьме с символическим названием нам кажется существенным. Особое значение приобретает тот факт, что в целом сооружение состоит из двух частей крестообразной формы, которые можно представить в виде все тех же значимых в судьбе главного героя двух крестов. Для данного текста Достоевского характерно появление, обыгрывание и постоянное «присутствие» двух крестов. Два креста (свой и чужой) напрямую связаны с преступлением Раскольникова. Два креста «преследуют» Родиона Романовича на его жизненном пути, а он каждый раз открещивается от них, бежит, как в момент признания Соне отдергивает руку от протянутого девушкой креста, которая именно в этот момент произнесла ключевые слова для всего романа: «Вместе ведь и страдать пойдем, вместе и крест понесем!..» [1, 324]. В этот момент Раскольников не выбирает крестное страдание, он уходит от него, как в обычных своих прогулках избегает Крестовского острова движется мимо Крестов.

Крест – центр визуальной цепочки романа Ф. М. Достоевского. Способность героев-визионеров выделять онтологически значимые детали (крест и Евангелие) и творчески осмысливать реальное пространство (перекресток, Кресты – тюремное заведение), находясь в состоянии эмоционального возбуждения, включает крест в число направляющих знаков судьбы героев (например, князю Мышкину – «Идиот», Аркадию Долгорукому – «Подросток»). Визуальный способ репрезентации действительности предполагает детализированное изображение и определение местонахождения «отдельных предметов в зрительно мыслимом пространстве» [5, 37]. «Зрительный опыт» героя накладывает отпечаток на механизмы восприятия изображенной действительности другими героями.

Созданный визуальный образ предполагает последующее узнавание. Таким образом, можно говорить о так называемой визуальной данности, которая является точкой отсчета для личного визионерского творческого акта.

Литература:

1. Достоевский, Ф. М. Собрание сочинений [Текст] : в 30 т. Т. 6 Преступление и наказание / Фёдор Михайлович Достоевский. –Л. : Наука, 1973. – 423 с.

2. Андерсон, Р. О визуальной композиции «Преступления и наказания» [Текст] / Р. Андерсон // Достоевский. Материалы и исследования. – СПб. : Наука, 1994. – Т.11. – С. 81–89.

3. Назиров, Р. Г. Творческие принципы Ф. М. Достоевского [Текст] / Р. Г. Назиров. – Саратов : Изд-во Саратовского гос. ун-та, 1982. – 160 с.

4. Поэтика: словарь литературных терминов и понятий [Текст] /Под ред. Н. Д. Тамарченко. – М. : Изд-во Кулагиной, 2008. – 358 с.