Креолизованный текст как особый вид паралингвистически активного текста

Изменение в стандартных и проблемных областях любой из ныне существующих наук всегда представляется закономерным. По словам Т. Куна, научные революции рассматриваются «как такие некумулятивные эпизоды развития науки, во время которых старая парадигма замещается целиком или частично новой парадигмой, несовместимой со старой» [11, с.232]. Первоосновой перехода к новой научной парадигме в лингвистике послужила не только ее кооперация со смежными науками, но и вовлечение в сферу исследований лингвистики все более широкого круга явлений, связанных с передачей информации в современном мире. Вследствие этого, первоочередной задачей современного языкознания (в настоящее время все более актуальной в связи с развитием компьютерной графики) становится всестороннее изучение языка во всем многообразии его связей с кодами других семиотических систем, в том числе с невербальным кодом. Как отмечает А. А. Бернацкая: «Этот виток науки был предопределен и неизбежен. Он связан с обращением лингвистики к проблеме коммуникации в полном объеме, что предполагает синтез языковых средств общения с неязыковыми, исследование их организации в едином процессе и тексте как его результате» [5, с.104].

Очевидным в настоящее время кажется тот факт, что лингвистика как наука на протяжении долгого периода времени старательно избегала включать в свою компетенцию едва ли не все невербальные средства, которые сопровождают как устную речь, так и письменный текст. Как упоминалось выше, в результате перехода к новой научной парадигме в последние десятилетия ХХ века ситуация в корне изменилась. Ярким доказательством подобного утверждения становится появление и четкое оформление среди многочисленных лингвистических дисциплин такого направления исследований как паралингвистика — раздела языкознания, изучающего неязыковые средства, включенные в речевое сообщение: фонационные (степень громкости, распределение пауз и т. п.), кинетические (особенности мимики и жестикуляции в процессе общения) и графические [6, с.489].

С развитием паралингвистики расширяется и понимание самого термина «текст». Языковеды уже не акцентируют внимание на трактовке данного явления как «упорядоченного множества предложений, объединенных различными типами лексической, логической и грамматической связи, способного передавать определенным образом организованную и направленную мысль» [12, с.11]. Теперь основные трактовки термина «текст» подчеркивают знаковый, а, следовательно, коммуникативный его характер, и, зачастую, не содержат указание на сугубо лингвистическую природу текста. Так, Р. Барт, говоря о тексте, подчеркивает, что текст есть ткань, «текст создается, вырабатывается путем нескончаемого плетения множества нитей» [3, с.515]. М. М. Бахтин понимает текст как «сотворчество, способ коммуникации двух сознаний: коммуникатора и реципиента в широком понимании этих терминов» [4, с.123]. Б. А. Зильберт видит в тексте явление социально-речевого уровня, продукт деятельности коммутатора и объекта деятельности адресата [7, с.54]. Таким образом, с точки зрения прагматики, находившийся в некоторой степени под влиянием развивающейся паралингвистики, текст является результатом сотворчества автора и реципиента, где первый опредмечивает, а второй — распредмечивает смысл, содержащийся в текстовом пространстве.

Следует отметить, что столь широкий семиотический подход к тексту прибавляет неоднозначности в проблему делимитации текста, то есть установления границ текстовой протяженности и отделения текста от «нетекста». Однако уточнение функций паралингвистических средств в лингвистике текста от части способствует решению данной проблемы, именно поэтому целесообразным представляется рассмотреть собственно паралингвистические средства и их функционирование в тексте.

Стремительный рост визуальной информации в современной коммуникации вызвал закономерный интерес языковедов к паралингвистическим, то есть невербальным, средствам, сопровождающим письменную речь, в частности к графическому оформлению текста. Вопрос о паралингвистических средствах в текстах рассматривается в лингвистике с 20-х годов ХХ века. Паралингвистические средства письменной коммуникации традиционно изучались в аспекте художественного оформления книги, где их рассмотрение было связано с конструированием книги, обеспечением необходимых технических и эстетических характеристик издания. Однако систематическое изучение паралингвистических средств письменной коммуникации в лингвистике начинается лишь в 70-е годы, когда появляются первые стилистические исследования, посвященные выразительным возможностям этих средств, их роли в создании целостности стилистической характеристики речевого произведения, в реализации автором его художественного замысла. В настоящее время паралингвистические средства, их содержательные и прагматические потенции интенсивно исследуются в русле параграфемики как особом разделе лингвистики о письменном языке [1, с.5].

Вопрос об определении невербальных, или параграфемных средств, остается актуальным и в настоящее время. И. Э. Клюканов определяет подобные средства как существующие около графемной системы языка и нарушающие «прозрачность» графической субстанции языкового выражения [9, с.139]. Следовательно, можно утверждать тот факт, что параграфемные средства сопровождают вербальную речь и служат выражению вариативных коннотаций. Круг средств, которые могут быть отнесены к параграфемным, остается вместе с тем достаточно неопределенным.

А. Г. Баранов, Л. Б. Паршин предлагают различать три группы параграфемных средств в зависимости от механизмов их создания:

• синграфемные средства (художественно-стилистическое варьирование пунктуационных знаков);

• супраграфемные средства (шрифтовое варьирование);

• топографемные средства (плоскостное варьирование) [1, с.5].

В понимании И. В. Ванушиной, к параграфемным средствам может быть отнесен самый широкий круг графических средств в их некодифицированном, то есть не предусмотренном правилами орфографии, употреблении, например использовании кавычек, дефиса, вставки, зачеркивания и др. в особых коммуникативных целях — для достижения оригинальности, образности и т. д. [2, с.77]. Одновременно получает распространение широкое толкование параграфемных средств как самых разнообразных невербальных средств письменной речи, участвующих в передаче информации. К ним относятся графическая сегментация текста, длина строки, пробелы, шрифт, цвет, курсив, подчеркивающие и отчеркивающие линейки, типографические знаки, графические символы, цифры, необычная орфография и расстановка пунктуационных знаков. Данные паралингвистические средства имеют языковую основу и относятся непосредственно к вербальным средствам, при этом они выступают в качестве вспомогательных по отношению к вербальным средствам и вносят дополнительные семантические и экспрессивные оттенки в его содержание. Однако такие паралингвистические средства иконического языка как рисунок, фотография, карикатура, таблица, схема, чертеж и др. обладают неязыковой основой и взаимодействуют с вербальными средствами текста лишь опосредованно. Они выступают в качестве самостоятельного носителя информации и являются самодостаточными для раскрытия содержания текста. Некоторая часть паралингвистических средств не имеет прямого отношения к содержанию текста, но создает оптимальные условия для его восприятия (например, формат листа, оттенок и качество бумаги, расположение текста на листе и т. д.). Набор паралингвистических средств не является строго регламентированным и варьируется в зависимости от характера конкретного текста.

Следует отметить, что роль паралингвистических средств в тексте не является однозначной. В одних случаях участие паралингвистических средств в организации текста охватывает только план его выражения, его внешнее оформление и не затрагивает или не является существенным для плана его содержания. В других текстах данные средства приобретают особую значимость, так как участвуют в формировании как плана их выражения, так и плана их содержания. Тексты, в которых использование паралингвистических средств становится важным типообразующим признаком, могут называться паралингвистически активными текстами. Являясь носителем определенной информации, невербальные средства привлекают внимание адресата, а полное извлечение информации из текста становится невозможным без их декодирования и интерпретации [1, с.8].

Особую группу паралингвистически активных текстов составляют креолизованные тексты. «Креолизованные тексты — это тексты, фактура которых состоит из двух негомогенных частей: вербальной (языковой/речевой) и невербальной (принадлежащей к другим знаковым системам, нежели естественный язык)» [10, с.180]. Е. Е. Анисимова определяет подобные тексты как «особый лингвовизуальный феномен, текст, в котором вербальный и невербальный компоненты образуют одно визуальное, структурное, смысловое и функционирующее целое, обеспечивающее его комплексное прагматическое воздействие на адресата» [1, с.71]. При этом для текстов, в кодировании которых использована комбинация естественного языка с элементами других, невербальных семиотических систем, данные терминологические обозначения не являются едиными и общепринятыми. Их также называют семиотически осложненными, лингвовизуальными, видеовербальными, кодово-негомогенными, изовербальными, поликодовыми. Однако, несмотря на различия во взглядах на проблему определения креолизованного текста, все ученые сходятся в одном: доминанту поля паралингвистических средств креолизованных текстов образуют иконические (изобразительные) средства, интегрированные в вербальное сообщение в содержательном, содержательно-композиционном и содержательно-языковом аспектах. Функционируя в едином семантическом пространстве, взаимодействуя друг с другом, вербальный и иконический компоненты сообщения обеспечивают целостность и связность креолизованного текста, его коммуникативный эффект. Таким образом, в процессе восприятия реципиентом креолизованного текста происходит двойное декодирование заложенной в нем информации, в результате чего создается единый общий концепт (смысл) креолизованного текста.

Мир креолизованных текстов чрезвычайно многообразен. Он охватывает тексты газетно-публицистические, научно-технические, тексты-инструкции, иллюстрированные художественные тексты, тексты рекламы, афиши, комиксы, плакаты, листовки и др. Роль креолизованных текстов стремительно возрастает по мере «эскалации изображения», знаменующей собой качественно новый процесс развития речевой коммуникации, отвечающий потребностям современного общества [8, с.17].

Коммуникативно-прагматические нормы паралингвистически активных текстов обусловливают повышенные требования к коммуникативной компетенции участников общения: синтетическое восприятие текста, умение кодировать/декодировать информацию, передаваемую вербальными и невербальными знаками, наличие эстетического вкуса. Соблюдение этих норм ведет к успешному осуществлению коммуникации.

Литература:

1. Анисимова Е. Е. Лингвистика текста и межкультурная коммуникация (на материале креолизованных текстов): Учеб. пособие для студ. фак. иностр. яз. вузов. — М.: Издательский центр «Академия», 2003. — 128 с.

2. Анисимова Е. Е. Паралингвистика и текст (к проблеме креолизованных и гибридных текстов) // Вопросы языкознания. — 1992. — № 1. — С. 71–79.

3. Барт Р. Избранные работы: Семиотика: Поэтика. Перевод с фр. яз., сост., общ. ред. и вступ. ст. Г. К. Косикова. — М.: Прогресс, 1989. — 616 с.

4. Бахтин М. М. Литературно-критические статьи. М.: Художественная литература, 1986. — 543 с.

5. Бернацкая А. А. К проблеме «креолизации» текста: история и современное состояние // Речевое общение: Специализированный вестник / Ред. А. П. Сковородников. / — Красноярск: Краснояр. гос. ун-т, 2000. — Вып. 3 (11) — с. 104–110.

6. Большая советская энциклопедия. Гл. ред. А. М. Прохоров, 3-е изд. Т. 19. Отоми — Пластырь. М., «Сов. энциклопедия», 1975. — 648 с.

7. Зильберт Б. А. Социопсихолингвистическое исследование текстов радио, телевидения, газеты. — Саратов: Изд-во Саратов. ун-та. 1986. — 211 с.

8. Каменская О. Л. Лингвистика на пороге XXI века//Лингвистические маргиналии. Сборник научных трудов МГЛУ. Вып. 432. М., 1996 — с. 13–21.

9. Клюканов И. Э. Русский язык и языковая личность / И. Э. Клюканов. — М.,1987. — 261 с.

10. Сорокин Ю. А., Тарасов Е. Ф. Креолизованные тексты и их коммуникативная функция / Ю. А. Сорокин, Е. Ф. Тарасов // Оптимизация речевого воздействия. — М.: Наука, 1990. — 240 с.

11. Томас Кун. Структура научных революций. Перевод с англ. яз. И. З. Налётова. М.: Прогресс, 1977. — 300 с.

12. Тураева З. Я. Лингвистика текста. М., 1986. — 127 с.