Принципы теории познания Д. Стюарта

Представитель философской мысли Шотландской школы XVIII в. Дугалд Стюарт (1753–1828) уделяет первостепенное внимание проблемам теории познания. Он первым выводит на общественную арену шотландского Просвещения термин «теоретическая или предположительная история» («conjectural history») [6, с. 37]. С точки зрения Д. Стюарта, предположительная история в своем самом простом выражении представлена в «Диссертации о происхождении языков» А. Смита и объясняет интерес шотландцев к естественному происхождению человека. Д. Стюарт видит сходство наших предков в том, что история вносит истинный вклад в науку о человеческой природе через массовое проникновение очень ограниченной базы наблюдательных данных. Единичные данные, собранные в ходе случайных наблюдений путешественников, узревших структуру примитивных наций, нужно использовать осторожно. Проблема заключается в недостатке исторической информации о людях, живущих в примитивные времена, так как, по мнению шотландских философов, не существует никаких данных, прямого доказательства того, что могло произойти при естественных условиях. Когда имеются скудные воспоминания об отдаленных событиях, отсутствует обобщение явления, прямых доказательств недостаточно, следует руководствоваться своим опытом и установить точную связь между событиями, порядок универсума, объединить рассеянные явления общими законами. Эти законы нашей природы, по Д. Стюарту, есть законы здравого смысла.

Выражения «здравый смысл» («common sense») и «природный ум, здравый смысл» («mother-wit») Д. Стюарт считает синонимами и указывает на ту степень проницательности, которая частично зависит от первичной способности, личного опыта и наблюдения, квалифицирует простые важные профессии, которым все люди обычно обучаются по своей природе. Он принял понятие здравого смысла в качестве источника самоочевидных принципов и различия математики от других наук. Для Д. Стюарта характерна также заменяемость термина «принципы здравого смысла» на «фундаментальные законы веры» [1, с. 304–308]. Вместе с тем, термин «законы» не особенно удачен, необходимые истины — обязательные условия веры, и неуместно называть их законами и основами. Согласно Д. Стюарту, выражение «здравый смысл» лидера шотландской школы здравого смысла Т. Рида приводит к непониманию и искажению, вводит в заблуждение ввиду неопределенности «здравый» и «смысл», а понятие принципа принимается за истину интуитивно. Он считает ридовское выражение ошибочным, потому что убеждения о личной тождественности, единообразии природы и существовании материи не должны рассматриваться посредством принципов, из которых выводится следствие, необходимые условия для размышления, основа самого ума. Принцип выражает идею факта или предположения, от которого можно вывести ряд следствий. От основных законов веры никакие заключения вывести нельзя, чтобы расширить наши знания. Первоначальные верования Т. Рида в качестве первых принципов, как замечает Д. Стюарт, больше аксиомы, чем принципы.

По Д. Стюарту, аксиомы — это связи, придающие согласованность всем отдельным звеньям цепи, или (чтобы варьировать метафору) компоненты, без которых способность рассудка непостижима и невозможна [4, с. 39]. Поэтому, например, основные математические принципы, единообразие природы в физике, вера в человека и в существование внешнего мира, можно назвать синтезом, или объединением, принципов познания. Принципы можно выводить, их основания могут быть гипотетическими или категорическими, они имеют содержание. Аксиомы, абстрагированные от других данных, совершенно бесплодны сами по себе, их возможная комбинация одним единственным шагом не может помочь душе ускорить развитие [4, с. 45–46].

Среди других проблем теории познания Д. Стюарта последовательное развитие получила лингвистическая концепция о значении общего термина. Общие, или абстрактные, понятия, т. е. классы объектов, не образуются без использования языка. В обычном, повседневном языке слово «понятие» применяется Д. Стюартом к знанию. На первый план он выдвигает преимущества каждой отрасли науки с применением точных моделей специальных объектов, ссылаясь главным образом на геометрию и алгебру. Первый способ аналогичен практике геометров, в самых общих рассуждениях, направляющих внимание на частную диаграмму; последний — алгебраистов, выполняющих свои исследования посредством знаков [3, с. 174]. Д. Стюарт обращает внимание на первые слова. Ребенок начинает говорить и называет каждого приходящего в дом человека папой или мамой, через восприятие способностей происходит знакомство с индивидуальными особенностями. Соответственно вначале создание класса требует существования человека и главное — языка для представления о месте человека во Вселенной. В любом случае язык является полезным помощником, единственным инструментом, посредством которого спекуляции продолжаются [3, с. 202–203].

Язык в общей теории языка рассматривается Д. Стюартом как главный инструмент мышления, теснейшим образом связанный с философией человеческого разума и имеющий цель прояснить слова [5, c. 54]. В своей ранней работе «Диссертация» Д. Стюарт на самом деле постепенно превращает философский язык «истории метафизики, этики и политики» [2, с. 204] в научно-технический язык, соответственно проявляет большое доверие к научным открытиям и способствует формулированию идеального универсального языка или алфавита. В результате, с философской точки зрения шотландский мыслитель глубоко раскрыл своеобразие языка.

Прежде всего, Д. Стюарт остается верен традиционному британскому методу психологического исследования, посредством которого можно достичь устойчивого улучшения. Речь идет о принципе индукции для мира природы и человеческих отношений. Законы, управляющие человеческими действиями, трудно поддаются объяснению, но и здесь есть определенный порядок для обоснования общих, весьма полезных правил. К источникам знаний законов природы Д. Стюарт относит наблюдение и опыт [3, с. 6], первым из шотландских философов отстаивает необходимость использования принципов эмпиризма. Источником знания, по Д. Стюарту, является не только опыт, но и самопознание — познание человеком самого себя.

Гипотеза как необходимая предпосылка получения нового результата объясняет опыт, не явления создают законы, а законы создают явления. Согласно гипотезе, необходимо обеспечить место истины, если нельзя установить, как на самом деле вели себя люди в особых случаях, возможно, они исходили из принципов своей природы и внешних ситуационных условий. Также как Д. Гартли, Д. Стюарт считает, что достоверная гипотеза помогает привести в надлежащий порядок факты, выявить новые и экспериментировать ради будущего вопрошающих [4, с. 301]. В изучении истории человечества и феномена материального мира, когда нельзя проследить процесс формирования события, часто важно уметь показать, как оно создавалось по естественным причинам. Все философские исследования и практические знания регулируют наше поведение в жизни и предполагают последовательность событий, в противном случае, наблюдения над прошлым будут бесплодны, и нельзя сделать выводы на будущее.

Вслед за Т. Ридом Д. Стюарт выделяет основные способности, сосредоточен на учении о восприятии, а главным достоинством считает констатацию фактов. По Д. Стюарту, восприятие знакомит с предметом, внимание как избирательное восприятие позволяет удержать воспринятое в душе, память содержит в себе «способность узнавания» и позволяет отождествить воспроизведенное событие с ранее воспринимаемым объектом. Воспроизведение осуществляется с помощью способности представления, действующей по законам ассоциации. При отсутствии ассоциативной способности полученное знание нельзя будет извлечь из разума. Воспроизведенные образы могут играть не только символизирующую функцию, но и выстраиваться в новые ряды. За это действие разума отвечает способность воображения, поэтому Д. Стюарт различает суждения, образующиеся при осознании условий утверждения, и суждения, обязательно проистекающие из первоначальной природы ума под влиянием раннего детства, никогда не делая их объектом рефлексии. Восприятие, как и внимание, стимулирует способность ассоциации, наиболее важной для формирования привычек.

По сути, ассоциация является главной и одной из самых простых способностей суждения, связывает разные представления друг с другом, чтобы представить их в уме в определенном порядке. Ассоциация идей, не способная объяснить возникновение нового понятия или желания, как пишет шотландский мыслитель, в любом случае предполагает объединение понятий и чувств именно в сфере ее деятельности [3, с. 323]. Подобно Т. Риду, Д. Стюарт относится к точному перечислению принципов ассоциации с предубеждением, однако поддерживает самое простое и непосредственное сходство, аналогию, противоречие и близость в пространстве и времени. Сходство применимо к искусству, на этом принципе основаны некоторые из лучших поэтических аллюзий, аналогия применима к научному и философскому мышлению. Фактически Д. Стюарт отмечает влияние восприятия на восстановление прежнего чувства и, таким образом, повторяя Т. Рида, пробуждает способность к ассоциации, представленную в соответствии с «языком» философии, присущей его времени.

Соратник Т. Рида целиком отменяет приоритет между привычкой и ассоциацией, ведь более «философски» объяснять ассоциацию идей в силу привычки, чем объяснять ассоциацию идей привычкой. По отношению к размерам тела мускулы, используемые в механических операциях, становятся сильнее и гораздо послушнее своей воле [3, с. 258], таким образом, формируется привычка. Д. Стюарт не поддерживает Т. Рида и не признает, что сила привычки первоначальна, это свойство не поддается анализу на основании понятий, знакомых посредством частого повторения. Например, вначале механическая операция осуществляется с большим трудом, но со временем становится настолько знакомой, что выполняется без малейшего опасения впасть в ошибку, несмотря на то, что внимание полностью занято другими объектами [3, с. 124]. Произвольное внимание заканчивается повторением отдельных действий, направленных на развитие способности устанавливать связь между сформировавшимися умениями и привычками. При мгновенном восприятии умения создают механическое или автоматическое движение.

Итак, к основным характеристикам процесса познания Д. Стюарт относит восприятие, универсалии, память, внимание, ассоциацию как главную способность человеческого суждения и одну из самых простых. Д. Стюарт также акцентирует внимание на наблюдении и индуктивно-эмпирическом подходе в психологии. Он также первым обращает внимание на полезность предвидения в науке, что отличает его представления о философии как науки от остальных представителей Шотландской школы эпохи Просвещения. Тем не менее, Д. Стюарт сетует, что за последние два столетия прошедшая «реформация» в физике не распространилась в той же степени на другие отрасли науки, в частности, на познание разума. Физики ограничились более скромной характеристикой наблюдения за представленным феноменом и выяснением общих законов [3, с. 48].

Все люди убеждены в существовании материального мира, законы единообразия в природе принадлежат к изначальным законам и правилам мышления. Например, шотландские писатели обсуждали формы правления на самых ранних ступенях развития общества, религиозные верования древних людей, движение небесных светил, происхождение и интерпретацию языка. Здесь историк Д. Стюарт придерживается воззрений шотландских философов и использует историю философии как способ оправдания этой традиции. Человек со здравым смыслом, наблюдающий события, предлагает истинную цель любого философского исследования, дабы извлечь пользу из того, что он видит, для своего будущего поведения. Следовательно, между философией и здравым смыслом, ведущим большую часть людей в их жизненных делах, нет существенной разницы: речь идет исключительно о разных уровнях.

Литература:

1.      Stewart D. Account of the Life and Writings of Thomas Reid, D. D. F.R. S. Edinburgh Late Professor of Moral Philosophy in the University of Glasgow. Read at Different Meetings of the Royal Society of Edinburgh.Edinburgh: Neill & Co, 1803. 222 p.

2.      The Collected Works of Dugald Stewart: in 11 vols. / Ed. by Sir W. Hamilton. Edinburgh: T. Constable, 1854–1860. Vol. 1. 630 p.

3.      The Collected Works of Dugald Stewart: in 11 vols. / Ed. by Sir W. Hamilton. Edinburgh: T. Constable, 1854–1860. Vol. 2. 505 p.

4.      The Collected Works of Dugald Stewart: in 11 vols. / Ed. by Sir W. Hamilton. Edinburgh: T. Constable, 1854–1860. Vol. 3. 424 p.

5.      The Collected Works of Dugald Stewart: in 11 vols. / Ed. by Sir W. Hamilton. Edinburgh: T. Constable, 1854–1860. Vol. 4. 422 p.

6.      The Collected Works of Dugald Stewart: in 11 vols. / Ed. by Sir W. Hamilton. Edinburgh: T. Constable, 1854–1860. Vol. 10. 338 p.