Современные проблемы безопасности с точки зрения философии языка

Современные проблемы безопасности с точки зрения философии языка

Звездин Лев Александрович, адъюнкт

Военный университет Министерства обороны РФ (г. Москва)

 

Проблемы общественной и государственной безопасности в современном мире, становящемся глобальным, для социального сектора философии не новы, но в настоящее время, как представляется, они находятся на участке своего интенсивного развития вследствие определённых парадигмальных трансформаций мирового политического устройства, которые носят, зачастую, неявный характер.

Говоря о схожих по своим масштабам военно-политических изменениях в периоды мировых войн ХХ века, следует отметить, что в те времена по сравнению с текущими событиями картина была иной, по крайней мере, если судить о мировом наследии социальной философии в работах авторов, переживших для себя те исторические события. Так или иначе, для ХХ века в качестве характерной черты философской мысли при рассмотрении общества прослеживался культурологический и этический дискомфорт, вызванный влиянием массовых тираний и наступивших за этим последствиями, которые оценивались и оцениваются по-разному. Но всё же мыслителей волновал диссонанс между высоким этико-аксиологическим предназначением человека и теми результатами деятельности человеческого общества, которые неустанно приводят к массовым жертвам, разрушениям, разного рода идеологическим уродствам и экологическим потрясениям. Осознание одновременно своего места и роли во Вселенной и при этом своих саморазрушительных способностей, для человечества не могло оставаться незамеченным.

Несмотря на выработанные в сфере осознания критического положения общества выводы, во второй половине ХХ века человечество интенсивным развитием достигло уже того критического предела в своих поражающих способностях, когда их применение неизбежным образом привело бы к самоуничтожению. Тогда понимание этого факта снова потребовало от философской мысли соответствующей реакции, которая впоследствии вносила свои коррективы в политический процесс. В результате в мировой политической практике акцент постепенно и неуклонно смещался в область усиления и использования политического влияния, растущих возможностей коммуникации, применения тех или иных форм международного права для достижения политических целей с подкреплением своих доводов путём реализации локальных вооружённых конфликтов, главные участники которых, по большому счёту, скрывали свой прямой интерес и даже присутствие. Таким образом, непосредственное вооружённое насилие заняло второстепенное место в мировом политическом процессе, по крайне мере, с точки зрения глобальной безопасности. Однако всё более возрастающее значение наблюдаемой в настоящее время практики использования модели так называемого «управляемого хаоса», при которой его ключевые организаторы остаются как бы в тени, но при этом непосредственно удовлетворяют свои интересы, ставит новые задачи перед науками социального сектора по вопросам безопасности, особенно, учитывая реальные угрозы выхода подобного процесса из-под всякого контроля. При этом классические проблемы нравственности уже отходят на второй план (по-прежнему возлежа в основании), поскольку события искусственно маскируются под естественный ход истории.

Подытоживая вышесказанное, следует выделить последовательность проявления отдельных основных акцентов в проблемах международной безопасности, ведя отчёт с начала ХХ века как эпохи становления и признания существования глобальных угроз:

1.      Угроза международной стабильности с точки зрения массовых войн с применением технических достижений, приводящих к массовых жертвам и разрушениям с умеренными экологическими последствиями (Первая мировая война).
2.      Угроза международной стабильности с признаками реальной опасности обществу вследствие утверждения идеологий критического неприятия отдельных этнических и культурных групп с масштабным применением технических достижений, направленных на массовое истребление людей с возрастающим влиянием реальных катастрофических последствий для экологии (Вторая мировая война).
3.      Прямая угроза международной безопасности вследствие противостояния взаимоисключающих идеологических полярностей с непосредственной возможностью применения технических средств глобального уничтожения человечества и самой среды его обитания (вторая половина ХХ века, «холодная война»).
4.      Угроза международной стабильности со стороны международных экстремистских организаций с сетевой структурной организацией при локальном применении военной силы и широком задействовании возможностей политической дискуссии (конец ХХ — начало ХI века).
5.      Угроза международной стабильности со стороны результатов политической дискуссии, приводящих к одностороннему принятию решений с локальным применением военной силы и появлению масштабных регионов мира с затяжной военно-политической нестабильностью, приводящей к массовым жертвам, гуманитарным и экологическим катастрофам (до настоящего времени).
6.      Потенциальная угроза международной безопасности вследствие двоякого, выгодного в вою пользу толкования норм международного права, сопровождающегося бескомпромиссной политической дискуссией, агрессивным информационным противоборством, многочисленными локальными конфликтами с массовыми жертвами и разрушениями, гуманитарной и экологической лавинами катастроф (с настоящего времени — прогноз).

В рамках предложенной классификации возрастание интенсивности политической дискуссии и, как следствие, роли языкового фактора в информационном противоборстве должно быть отмечено как неизбежное, принимая во внимание беспрецедентное развитие и распространение коммуникационных и медийных возможностей. С точки зрения философии, лингвистическая парадигма в науке также набрала свой ход и представляет собой, фактически, передовой край этой науки и, как следствие, других наук. Тенденция к распространению междисциплинарных подходов в научной среде диктует требования к выработке инструментария формального взаимопонимания, который реализуется в сфере языка. Таким образом, язык как универсальное орудие обмена и коммуникации начинает выступать и как инструмент активного воздействия, и его коммуникативное поле начинает служить театром самого что ни на есть противостояния. Международное противостояние, таким образом, оказалось вдавленным внутрь дискуссии и языка, оказавшись между «наружным», то есть непосредственно военным, и «глубинным», то есть ценностно-нравственным. Те весомые взаимодоговорённости, достигнутые в поле языка в результате политического процесса с учётом возможности использования военной силы, служат точками роста или убыли международной напряжённости, напрямую влияющей на международную безопасность. Например, знаменитое решение Президента РФ В. Путина в 2013 году о договорённостях с руководством Сирии по сотрудничеству в сфере добровольного уничтожения оружия массового поражения этой страны привело к повороту в мировом политическом дискурсе и, следовательно, к перерасстановке военно-политических сил, став впоследствии новой точкой отчёта событий. Следует отметить, что важнейшую роль в приведённом примере играет время сделанного заявления, а также его форма. Языковая реализация решения, сама её ненавязчивая (то есть полноценно совпадающая с естественным ходом истории с точки зрения следования идеалам гуманизма) форма и уместность выполнили ту роль, которая была бы не под силу даже огромным военным ресурсам. При этом снова выделяем ценность не именно решения, поскольку оно, в принципе, может быть отнесено к разряду самоочевидных, а конкретно форму и уместность высказывания. Не будет чрезмерным преувеличением сказать, что язык обезоружил потенциального агрессора. В результате градус международной напряжённости, зависящей, казалось бы, от локального конфликта, был, практически, на достаточное время исчерпан.

Даже различные «летучие выражения», известные фразеологизмы, сыгравшие важную роль в международном взаимодействии, часто определяют цели и настроения целых эпох, менталитеты народов, устремления, надежды. А с этим связаны также и вопросы безопасности, военного присутствия, экономического состояния. Высказывание — как квинтэссенция политического горнила. Языковыми средствами можно как созидать мирные процессы, так и разрушать их, несмотря на все усилия по их подготовке. Не случайно слово «полемика», обыкновенно заключающее в себя спор и дискуссию, происходит от древнегреческих корней: "πολεμικά" — «военное дело»,перекочевав в русский язык от французского слова «polémique» в XIX веке [1]. То есть рассмотрение военно-политического процесса с точки зрения дискуссии и, следовательно, языка как такового оказывается совершенно не надуманным.

Почему эта тема важна для философии и, мало того, является её частью? Потому что данная тенденция является органически совпадающей с развитием лингвистического поворота и в философской науке. Внимание к языку с точки зрения описанных проблем закономерным образом возрастает. Этот рост в философии отмечается с начала ХХ века, когда из техницизма науки через начальное приложение математического аппарата язык выкристаллизовался в самостоятельный и, по большому счёту, самодостаточный объект как разного рода наук, так и культурно-общественной жизни. Рост влияния СМИ и коммуникационного поля в целом достиг высокого значения. В сфере безопасности становится всё более важным понимание того, как, когда и что следует сказать, нежели сосредотачивать усилия и средства на производство армад боевой техники. Время массовых боевых сражений отходит, а время всеобъемлющей дискуссии развёртывается на наших глазах. Для этого нужно хотя бы понимание того, что приобрело наибольшую значимость в сфере международной безопасности, международных отношений. И здесь нам опять же придётся говорить о языке.

Одним из основных проблемных полей в общественной значимости языкознания является понимание того, что о языке мы рассуждаем также на языке, и это прямым образом отсылает нас к философской направленности данной проблемы. Философия языка, обладая критической функцией по отношению к другим наукам о языке, способна наиболее экспертно устанавливать его существенные особенности, чтобы затем с учётом современных достижений адекватно исследовать и определять критерии их влияния на вопросы безопасности. Непосредственная связь языкознания и проблем безопасности признана на государственном уровне, и в настоящее время структуры, основанные на языке или, собственно говоря, качественно его отражающие, становятся «объектами государственной культурной политики», которые определяются как «материальное и нематериальное культурное наследие, все виды и результаты творческой деятельности, система образования, наука, русский язык и языки народов Российской Федерации, семья, системы межличностной и общественной коммуникации, медийное и информационное пространство, международные культурные и гуманитарные связи» [2]. Подобный своевременный подход в полной мере соответствует актуальным проблемам безопасности и позволяет адекватно на них реагировать.

Наконец, вновь обращаясь к международной политической тематике, следует выделить некоторые основные направления приложения к ней философии языка, которые естественным образом порождаются ключевыми проблемами мирового политического дискурса:

1.      Проблема выработки системы этико-аксиологических взаимопринимаемых оснований для образования поля возможностей коммуникации как таковой. Является основополагающей для всего процесса коммуникации.
2.      Герменевтическая проблема понимания и, следовательно, взаимопонимания, которая в результате ограниченного временного ресурса может серьёзным образом сказываться на ошибках реализации интересов в рамках политического процесса. Сюда же отдельно можно отнести оценку базовых положений права с привлечением культурологических систем ценностей, не исключая при этом заведомой политической ангажированности.
3.      Структурная проблема организации системы международной политической коммуникации, реализуемой в динамичной среде с непредсказуемыми включениями разного рода факторов, влияние которых может быть оценено только постфактум с течением достаточного количества времени, что, в свою очередь, имеет основание и в герменевтической проблеме.
4.      Проблема распознавания мировых событий на начальном этапе, развивающихся впоследствии в ключевые и важные составляющие ближайшего политического процесса и требующих вследствие этого включения в структуру организации системы международной политической коммуникации. Таким образом, данная проблема связана с герменевтической и структурной.

Итак, мы постарались показать, что новые реалии проблемы безопасности находятся в непосредственной зависимости от результатов мировой политической коммуникации, основообразующим медиатором которой выступает язык, являющийся одним из важнейших направлений развития философии на современном этапе.

 

Литература:

 

1.      Шанский Н. М. Школьный этимологический словарь русского языка. Происхождение слов/ Н. М. Шанский, Т. А. Боброва. — 7-е изд., стереотип. — М.: Дрофа, 2004. — 398, [2] с. [URL: http://etymological.academic.ru/3826 (дата обращения: 26.09.2015)].
2.      Указ Президента РФ от 24.12.2014 г. № 808 «Об утверждении Основ государственной культурной политики» (URL: http://base.garant.ru/70828330/ (дата обращения: 19.08.2015)).