Проблемы борьбы с коррупцией и перспективы развития и совершенствования законодательства государств — членов Евразийского экономического союза по противодействию коррупции



Коррупция по-прежнему остается одной из наиболее острых проблем для государств — членов Евразийского экономического союза (далее — ЕАЭС, Союз), поскольку оказывает негативное воздействие на социальную стабильность общества, но и на его экономическое развитие. Усилия по противодействию коррупции и совершенствованию законодательства в этой сфере являются неотъемлемой частью стратегии развития каждого из государств — членов ЕАЭС. Несмотря на различия в объеме и формах проявления коррупции в этих странах, все они сталкиваются с общими вызовами. Эти вызовы требуют разработки эффективных законодательных мер, направленных на устранение причин и механизмов коррупционных действий. Каждое из государств — членов указанной международной организации обладает своей правовой системой и использует определенные методы борьбы с коррупцией, что как следствие создает не только преимущества, но и трудности в процессе гармонизации и унификации законодательства по противодействию коррупции в рамках ЕАЭС. Так, целью данного исследования выступает анализ сложившихся проблем борьбы с коррупцией на уровне Союза, а также выявление перспектив развития и совершенствования законодательства государств — членов ЕАЭС в области противодействия коррупции. При этом актуальность научной работы можно отметить следующей цитатой: «Законодательная практика стран — участниц ЕАЭС свидетельствует о перманентных усилиях выработать оптимальную линию борьбы с коррупционной преступностью в своих государствах» [1, с. 72].

Так, следует уделить внимание проблемам противодействия коррупции, сложившимся на уровне Союза, которые, на наш взгляд, вытекают из основополагающей, заключающейся в недостаточном уровне унификации и гармонизации законодательства в области противодействия коррупции. Указанная проблема ярко выражена, например, в следующих вопросах:

1. Несовершенстве понятийного аппарата, используемого для обозначения коррупционных проявлений. Так, например подходы национальных законодателей к определению терминов «коррупция», «коррупционное преступление», «преступления коррупционной направленности», «коррупционное правонарушение» отличны. Причем различие носит не только содержательный характер, но и в целом касается названия того или иного коррупционного проявления. Например, термины «коррупционное преступление» и «преступления коррупционной направленности» используются российским законодателем в различных источниках, но фактически обозначают противоправное деяние, запрещенное уголовным законом Российской Федерации. При этом для обозначения коррупционных деяний в Республике Беларусь установлен термин «коррупционное правонарушение», определение которого отсутствует в нормативных правовых актах данного государства, которое фактически по смысловому содержанию соотносится с понятием коррупционного преступления в российском законодательстве. Причем понятие «коррупционное преступление» также содержится в Уголовном кодексе Республики Беларусь от 09.07.1999 № 275-З в примечании к статье 90. Из вышеизложенного вытекает необходимость определения единой терминологии в области противодействия коррупции в целях гармонизации и унификации указанного законодательства на региональном уровне.

2. Расхождении в мерах и подходах противодействия коррупции на национальном уровне. Так, например, в нормативных правовых актах по противодействию коррупции Российской Федерации и Республики Кыргызстан законодательно установлен термин «противодействие коррупции», который по своему содержанию практически идентичен, включает в себя такие элементы как меры по профилактике коррупции, борьбу с коррупцией, меры по минимизации, ликвидации последствий коррупционных правонарушений. При этом законодатель Республики Кыргызстан включает в вышеприведенное понятие также такой элемент как меры «по оказанию содействия в выявлении, предупреждении, пресечении, раскрытии и расследовании коррупционных правонарушений» [2].

Однако для таких государств — членов Союза как, например, Республики Беларусь и Казахстан больше характерно использование таких понятий как «система мер борьбы с коррупцией», «система мер противодействия коррупции», которые по факту объединяют в себе указанные выше элементы. При этом перечень мер противодействия не идентичен на национальном уровне. Так, например, более широкий перечень соответствующих мер определен белорусским законодателем, однако в данном государстве предусмотрено проведение «в установленном порядке криминологической экспертизы проектов нормативных правовых актов (нормативных правовых актов), а также криминологических исследований коррупционной преступности…» [3], но не установлено проведение антикоррупционной экспертизы, что характерно для других государств — членов ЕАЭС (в Республике Казахстан указанная мера звучит как «проведение научной антикоррупционной экспертизы проектов нормативных правовых актов» [4]).

Стоит также обратить внимание, что отдельно законодатель Республики Казахстан отмечает необходимость проведения мер противодействия коррупции в сфере предпринимательства, что отличает его позицию от других стран-участниц Союза. Помимо этого, структура Закона Республики Казахстан от 18 ноября 2015 года № 410-V ЗРК. «О противодействии коррупции» не похожа на структуру соответствующих нормативных правовых актов Российской Федерации, Республики Беларусь, поскольку меры противодействия коррупции не просто провозглашены (носят декларативный характер), но и установлены отдельными статьями ранее приведенного закона.

Отдельное внимание в указанной научной работе хотелось бы посвятить направлению развития и совершенствования законодательства государств — членов ЕАЭС по противодействию коррупции, которое, на наш взгляд, является достаточно перспективным.

Так, речь идет о разработке целостной и единой государственной стратегии борьбы с коррупцией на региональном уровне, которая, в свою очередь, будет выступать способом гармонизации и унификации законодательства по противодействию коррупции государств — членов Союза. Как известно, на национальном уровне на протяжении многих лет существует нормативно-правовая база в области противодействия коррупции. Например, в Российской Федерации на регулярной основе с 2008 года утверждены Национальные планы противодействия коррупции (далее — национальный план) на определенные периоды времени. Основополагающим в указанном документе является определение направлений по борьбе с коррупцией и установление соответствующих мероприятий с указанием органов власти, отвечающих за их реализацию. Например, по направлению «повышение эффективности мер по предотвращению и урегулированию конфликта интересов» Правительству Российской Федерации необходимо «рассмотреть вопрос о внесении в законодательство о противодействии коррупции изменений, предусматривающих возложение на непосредственного руководителя обязанности принимать меры по предотвращению и урегулированию конфликта интересов у подчиненных» [5].

Альтернативой данному документу в Республике Казахстан выступают Концепции антикоррупционной политики (далее — концепция). При этом структурно и содержательно вышеприведенная концепция значительно отличается от национального плана нашей страны. В подтверждение сказанному стоит отметить такие элементы структур концепции как «паспорт Концепции; анализ текущей ситуации; обзор международного опыта; видение развития антикоррупционной политики; основные принципы и подходы развития антикоррупционной политики; целевые индикаторы и ожидаемые результаты; план действий по реализации Концепции (приложение) [6].

Вышеизложенное, на наш взгляд, обуславливает необходимость выработки общих стандартов борьбы с коррупцией, что позволит создать более эффективное правовое поле на региональном уровне, учесть специфику правовых и административных систем каждого государства, что способствует выработке единого подхода к определению коррупционных преступлений и ответственности за их совершение, а также реализации превентивных мер, и как следствие приведет к унификации и гармонизации законодательства по противодействию коррупции ЕАЭС.

Помимо этого, на наш взгляд, в современных реалиях технологические решения борьбы с коррупцией также могут повлиять на совершенствование правового пространства Союза. Так, например, видится возможным создание единой базы данных о коррупционных преступлениях и лицах, их совершивших, которая может существенно повысить уровень прозрачности и упрощения процедуры выявления и расследования таких преступлений. Не стоит забывать также о возможности использования технологии блокчейна, которая благодаря своей децентрализованной природе и высокой степени защиты данных, способна обеспечить прозрачность и предотвращение манипуляций в процессе проведения, например, государственных закупок. Ведение отдельных реестров Союза на блокчейне может способствовать повышению доверия общества к государству в лице его органов государственной власти, поскольку сохранит все проведенные транзакции в неизменяемом виде, что сделает их доступными для аудита.

Таким образом, руководствуясь проведенным исследованием, можно прийти к следующим важным выводам:

1. Законодательство государств — членов Союза по противодействию коррупции гармонизировано и унифицировано частично. Указанные процессы затруднены вопросами несовершенства понятийного аппарата, используемого для обозначения коррупционных проявлений, расхождением в мерах и подходах противодействия коррупции на национальном уровне.

2. Для решения вышеприведенной проблемы необходимо применение комплексного подхода к совершенствованию антикоррупционного законодательства в рамках ЕАЭС, включающего как разработку целостной и единой государственной стратегии борьбы с коррупцией на региональном уровне (правовое направление), так и использование возможностей цифровых технологий (информационное направление), направленных, например, на создание единой базы данных о коррупционных преступлениях и лицах, их совершивших.

Литература:

1. Жамсатов А. К. Опыт и перспективы борьбы с коррупцией в странах ЕАЭС // Актуальные вопросы общественных наук: социология, политология, философия, история. 2020. № 11–12. С. 71–81.
2. Закон Кыргызской Республики от 8 августа 2012 года № 153 «О противодействии коррупции» [Электронный ресурс] // Централизованный банк данных правовой информации Кыргызской Республики. URL: http://cbd.minjust.gov.kg.
3. Закон Республики Беларусь от 15 июля 2015 г. № 305 — З «О борьбе с коррупцией» [Электронный ресурс] // Национальный правовой Интернет-портал Республики Беларусь. URL: https://pravo.by.
4. Закон Республики Казахстан от 18 ноября 2015 года № 410-V ЗРК «О противодействии коррупции» [Электронный ресурс] // Информационно-правовая система нормативных правовых актов Республики Казахстан. URL: https://adilet.zan.kz.
5. Указ Президента Российской Федерации от 16.08.2021 № 478 «О Национальном плане противодействия коррупции на 2021–2024 годы» [Электронный ресурс] // Официальный интернет-портал правовой информации. URL: http://publication.pravo.gov.ru/.
6. Указ Президента Республики Казахстан от 2 февраля 2022 года № 802 «Об утверждении Концепции антикоррупционной политики Республики Казахстан на 2022–2026 годы и внесении изменений в некоторые указы Президента Республики Казахстан» [Электронный ресурс] // Информационно-правовая система нормативных правовых актов Республики Казахстан. URL: https://adilet.zan.kz.