О необходимости поворота на формирование субъектности курсанта как показателя его целостности



В статьераскрыта специфика военной службы как деятельности, характеризующейся высоким уровнем эмоционального напряжения и стресса. Определены уровни стрессоустойчивости курсантов в процессе обучения в военном вузе.

Особое внимание уделено характеристике организационных условий, положительно влияющих на самочувствие военнослужащих. Делается вывод о необходимости поворота на формирование субъектности курсанта как показателя его целостности, что, в свою очередь, предопределяет формирование способности самоконтроля для снижения негативных факторов стресса.

Ключевые слова: военная служба, стрессоустойчивость, стрессовые нагрузки курсантов, самочувствие, организационные условия для формирования субъектности

Военная служба — это процесс, требующий от военнослужащих серьёзных инвестиций, касающихся не столько физических нагрузок, сколько психологических. Риски, связанные с несением военной службы, требуют мужества, чтобы не уйти в сторону, не потерять чувства призвания и долга.

Осуществление военной деятельности, по мнению CarlvonClausewitz, основывается на смелости двойственной природы: смелости, чтобы лично поставить себя в ситуацию опасности и смелость, чтобы взять на себя ответственность за выполняемые действия [3, с. 18]. Очевидно, что подобный вызов профессии влияет на общее эмоциональное состояние военных, которые вовлекаются в сложные отношения уже с начала обучения в военных учебных заведениях. Индивиды, чья профессиональная деятельность связана с выполнением «идеализированных» задач, как, например, необходимость спасать других или сделать общество более справедливым и правильным, подвержены определённому типу стресса, негативно влияющего самочувствие военнослужащих. Поэтому понятно, почему военные врачи приглашают серьёзно рассмотреть этот вопрос. Так, В. Вотье (V. Vautier) напоминает, что «зверское зрелище искалеченных товарищей, страх ранения или травмы сами по себе не могут не влиять на психику мужчин и женщин, которые составляют наши вооруженные силы» [4, с. 16]. Специалисты также обращают внимание на случаи депрессии и самоубийства среди офицеров, мотивационным рычагом которых рассматриваются психологическое давление и стресс [1, с. 34].

В исследованиях DelayeRichard на вопрос «Осознаёте ли Вы, что профессия военного может заставить Вас лишить кого-нибудь жизни или отдать свою?» было получено 48 положительных ответов. Только два офицеры отказались отвечать. Многие из них даже заявили, что для них, имеющих опыт участия в огневых операциях, этот вопрос перестал быть теоретическим. Некоторые комментарии совпадают с позицией курсантов, которые уже в молодом возрасте почувствовали призвание к профессии военного и регулярно размышляли над этими вопросами, которые часто им задавали ещё до того, как они вошли в военную карьеру [2, c. 19].

Наблюдая общее стрессовое расстройство военного населения, которое влечёт за собой состояние истощения, утрату своей индивидуальности, цинизм, чувство некомпетентности, нарушение в иммунной системе и развитие патологий у потомков, необходимо найти баланс между личным вкладом и справедливой компенсацией (прежде всего моральной, а не физической).

Целью данной статьи является анализ уровня стрессоустойчивости курсантов как индикатора их эмоционального состояния с целью профилактики негативных последствий в их дальнейшей профессиональной деятельности.

Подчеркнём, что армейская среда и военная деятельность имеет сильный стресс генный характер, а истинное служение возможно, если уровень стрессоустойчивости военнослужащего находится в пределах нормы. Повышение уровня стрессоустойчивости личности прямо и непосредственно ведёт к продлению жизни. Это даёт возможность говорить, что любая деятельность личности, независимо от её направленности и характера тем эффективнее, чем выше уровень стрессоустойчивости.

В исследовании участвовали 44 курсанта второго курса Военной Академии материально-технического обеспечения (филиал в г. Пензе).

Результаты тестирования по методике определения стрессоустойчивости и социальной адаптации Холмса и Раге с высокой степенью надежности показывают процентные соотношения курсантов второго курса по степени сопротивляемости стрессу. Результаты диагностики стрессоустойчивости курсантов 2-го курса представлены на рис. 1.

Рис. 1. Диагностика стрессоустойчивости курсантов 2-го курса

Данные, полученные нами в ходе проведённого исследования, позволяют сделать следующие выводы. Результаты диагностики стрессоустойчивости курсантов 2-го курса показывают, что 44 % курсантов имеют высокую степень стрессовой нагрузки. Это означает, что личность вынуждена львиную долю своей энергии и ресурсов вообще тратить на борьбу с негативными психологическими состояниями, возникающими в процессе стресса. Это сигнал тревоги, предупреждающий нас об опасности. Следовательно, преподаватели, курсовые офицеры и т. п. должны срочно что-либо предпринять, чтобы ликвидировать стресс. В худшем случае курсантам грозит психосоматическое заболевание, поскольку многие из них близки к фазе нервного истощения. А в таком состоянии сложно (практически невозможно) вести речь о качественном уровне освоения учебной программы и требовать от обучающихся проявления учебных действий, опирающихся на внутреннюю мотивацию.

18 % курсантов 2-го курса имеют пороговую (среднюю) степень сопротивляемости стрессу. Для таких курсантов характерна средняя степень стрессовой нагрузки. Важно подчеркнуть, что стрессоустойчивость у данной категории испытуемых может снижаться с увеличением стрессовых ситуаций в жизни. Данная группа нуждается в постоянном внешнем контроле, поскольку пороговая степень стрессоустойчивости является категорией нестабильной, в которой у курсантов высока вероятность сбоя стрессоустойчивости в сторону уменьшения. Поэтому командирам и наставникам необходимо рекомендовать формировать у испытуемых внутреннюю способность к духовному самоограничению и, как следствие, смирению как основе служения воина.

23 % курсантов показывают большую степень сопротивляемости стрессу. Для данной группы характерна минимальная степень стрессовой нагрузки. Этот показатель является индикатором устойчивого состояния, при котором курсанты меньше подвержены влиянию внешних организационно-педагогических условий со стороны преподавателя и способны самостоятельно преодолевать последствия стрессовых нагрузок. Чем более зрелой является личность, тем в меньшей зависимости от внешнего воздействия она находится.

У 15 % курсантов выявлена высокая степень стрессоустойчивостиисопротивляемости стрессу. Высокие значения стрессоустойчивости свидетельствует о высоком уровне самоконтроля, самовнушаемости курсантов, умении переключаться и управлять своими эмоциями. Сформированный навык самообладания рассматривается как показатель социальной и эмоциональной зрелости личности курсантов. При этом самообладание — это не столько качество личности, сколько процесс управления своим поведением в экстремальной ситуации. В связи с тем, что будущему офицеру часто приходится бывать именно в таких ситуациях, ему необходимо специально развивать в себе способности и навыки самообладания.

Так, можно подумать, что явление низкой сопротивляемости стрессу связано в первую очередь с постоянным давлением, которое встречают военное лицо в контексте внешних миссий и часто в экстремальных условиях. Но, в свою очередь, общее состояние истощения в курсантской среде, где отсутствуют внешние военные операции, апеллирует к необходимости глубоких организационных изменений в военных учебных заведениях в последние годы.

Наблюдая результаты, мы можем предположить, что для снижения фактора стресса и предупреждения разочарования военных в выборе профессии, связанное с «эмоциональным выгоранием» курсантов ещё до окончания военного учебного заведения и получения диплома, нельзя игнорировать роль образовательной среды как «питательной территории» для формирования у офицеров в высшей школе основ психолого-педагогического проектирования как профессионально значимого качества преподавателя военного учебного заведения.

Организация процесса усвоения знаний в традиционной системе образования узаконила преимущественно один тип учебного взаимодействия в качестве ведущего. Это такое взаимодействие, где нет места для учебного сотрудничества, где резко разведены роли преподавателя и курсанта. Активность последнего регламентируется в узких рамках имитации действий преподавателя, подражания задаваемым образцам. Учебное взаимодействие по типу имитации порождает и соответствующую форму усвоения опыта — репродуктивную, которая характерна для всех этапов обучения — от начального до конечного.

Универсальный характер этого типа учебных отношений и его преобладание на всех уровнях системы военного образования имеет сейчас уже достаточно очевидные социальные последствия. Прежде всего, в результате исключения всех иных типов взаимодействия, кроме стимулирующих подражание и прямое воссоздание содержания образцов, существенно обедняется сфера социальных отношений, формы сотрудничества и общения курсантов с окружающими. Сами учебные отношения и взаимосвязи не выделяются в особый предмет освоения, в результате чего позиции курсанта по отношению к преподавателю, себе самому и к окружающим не изменяются в процессе обучения. Процесс учения однобоко интеллектуализуется в силу того, что социальные характеристики учебной деятельности как взаимодействия, сотрудничества и общения остаются в тени.

Следует отметить, что реализация данного условия становится возможной только при условии поворота на формирование субъектности курсанта как модуса его целостности.Это принципиально новая парадигма вузовского военного образования, к решению которой необходимо и возможно переходить уже сегодня.

Литература:

1. Dejours C., 2005, «Un exemple a contrario: l’aviation de chasse», in: Dejours C., Travail, usure mentale. Essai de psychopathologie du travail, Paris, Éd.Le Centurion.
2. Delaye Richard, «Les représentations du sacré chez les élèves-officiers de l'armée de l'air. Entre mutations et permanence de la notion d'engagement», Questions de communication 1/2013 (n 23), p. 17–25.
3. Clausewitz C. von, 1832, Vom Kriege, Reinbek, Rowolt TaschenbuchVerlag, 1963.
4. Vautier V., 2010, «Les nouvelles dimensions des engagements militaires contemporains», Perspectives Psy, 49, janv., pp. 15–18.