Новогодний праздник Сагитё и японская фольклорная традиция



В новогодней обрядности японцев, представляющей собой сложный комплекс праздников и ритуалов, особое место занимает праздник Сагитё. Он завершает традиционные двухнедельные новогодние торжества и приходится на ночь с 13-го на 14-е января по солнечному календарю. О значимости этого праздника в сезонно-обрядовой жизни японцев говорит тот факт, что Сагитё был известен и широко бытовал в Японии, по крайней мере, начиная с IX в. Первоначально он отмечался в кругу аристократов, но со временем получил и народную вариацию. В этом случае он назывался дондоняки и носил массовый характер, подразумевающий устройство большого костра на открытой площадке или на берегу моря и присутствие на нем большого числа людей. На этом празднике было принято сжигать все новогодние украшения, сделанные из рисовой соломы (симэкадзари). Огонь этого костра считался очистительным, и в системе народных благопожелательных новогодних обрядов ему придавалось очень большое значение, поскольку считалось, что в огне сгорали все горести и несчастья прошлого года. Этот огонь означал также, что бог Досодзин, которому и посвящался праздник, будет помогать людям и впредь.

Синтоистское божество Досодзин издавна считался в Японии одним из новогодних богов, хотя ему поклонялись как богу, связанному с продуцирующей магией, весь год. Его каменные изваяния, как считается, получили наибольшее распространение в Японии примерно с середины эпохи Эдо (1603–1868), что было связано с появлением в деревнях большого числа мастеров по камню, ранее участвовавших в строительстве замков крупных феодалов. При этом известно, что сам культ камня имел в Японии гораздо более давние традиции.

Сегодня изображения бога Досодзина выполняют в народной японской культуре ту же функцию, что и много лет назад, то есть являются показателями границы того или иного населенного пункта, обозначают границу рисовых полей, указывают на наличие перекрестка. То есть бог Досодзин стоит на страже наиболее важных для жизнедеятельности и магической чистоты человеческого сообщества объектов. Японцы по-прежнему почитают это божество, чествуют его во время больших праздников и бережно ухаживают за его изваяниями в будни.

Иконография бога Досодзина разнообразна, но чаще все встречается два «изображения» этого божества. Прежде всего, речь идет о небольших вертикально установленных на невысоком постаменте камнях (стелах) с иероглифической надписью имени божества, состоящего из трех иероглифов. Такие «изображения» бога Досодзина можно встретить в основном на обочине дорог, около крутых поворотов. Однако встречаются и другие изображения. Их часто можно увидеть на границе храмов — как синтоистских, так и буддийских, у дорог, а также на меже, на краю рисового поля. Это каменные столбики, высотой примерно от 0,5 м до 1 м, имеющие прямоугольную форму. На них в легком, но очень четком рельефе вырезаны две фигуры — мужская и женская. Эти мужчина и женщина облачены в праздничные длинные одежды с широкими рукавами. Волосы у них уложены в высокий пучок, а на головах — прилегающие к волосам шапочки. Иногда же, по буддийской традиции, волосы обриты наголо. Мужчина и женщина изображаются стоящими рядом: как правило, они стоят, взявшись за руки. В некоторых рельефах они стоят, обнявшись, положив друг другу руки на плечи. При этом известны и другие изображения этой пары в позах весьма фривольного характера.

До сих пор дискуссионным может считаться вопрос о том, кто же подразумевается под образами мужчины и женщины в иконографии бога Досодзина. По этому поводу высказываются различные точки зрения. Но в основном принято считать, что две фигуры на камне символизируют двух великих богов-супругов Идзанаги и Идзанами, которым, согласно японской мифологии, приписывается заслуга творения Космоса из Хаоса, создания всего окружающего мира, островов, богов и, наконец, создания самой Японии.

Однако есть и другая версия. Согласно ей, эти две фигуры символизируют двух других значимых богов японской классической мифологии — бога Сарудахико-но ками и богиню Амэ-но Удзумэ [2, p. 446]. Напомним, что, как гласят древние японские мифы, при нисхождении на землю потомка богини Аматэрасу — бога Ниниги — именно бог Сарудахико-но ками, находясь на восьми небесных перекрестках, освещал сверху — Равнину высокого неба, а снизу — Тростниковую равнину, то есть землю. Аматэрасу приказала богине Амэ-но Удзумэ узнать, кто стоит на пути бога Ниниги. И тогда бог Сарудахико-но ками назвал свое имя и сказал, что он — земной бог. Он сказал также, что прослышал о нисхождении небесного бога и хочет послужить ему проводником. Бог Ниниги приказал богине Амэ-но Удзумэ служить богу Сарудахико-но ками, а затем, «взяв себе его имя», служить самому Ниниги [1, с. 484].

Совершенно очевидно, что наличие в иконографии бога Досодзина явно выраженной любовной темы, понимаемой в древности, безусловно, как темы плодородия в широком смысле слова, не могло не закрепить за этим божеством функцию дарителя детей бездетным супругам. Сохранились сведения о том, что еще в XIX-начале XX в. широко бытовал обычай молиться около камней с изображениями бога Досодзина о рождении детей. Причем требовалось, чтобы к каменному изваянию супруги отправлялись непременно вместе [2, p. 446–449].

Интересно, что со временем в разных районах Японии богу Досодзину стали приписываться самые разные функции, изначально ему не свойственные. В этом смысле показательна специфика культа бога Досодзина, сложившаяся в преф. Гумма, где бытовало также немало фольклорных повествовательных текстов, посвященных этому божеству. В этой префектуре бога Досодзина было принято именовать Дорикудзин, что буквально означает «Бог- [покровитель] дорог и побережья» и «устанавливать» его не только в общепринятых местах — на перекрестах дорог и границах рисовых полей, но и на берегах водоемов. Попытку объяснить столь необычное место для нахождения бога Досодзина дают тексты локальных легенд этой префектуры.

Согласно одной из них, бог Дорикудзин влюбился в богиню Бэнтэн, известную как богиня красноречия, музыки и искусства, связанную также и с водной стихией. Дорикудзин пытался заговорить с ней, но богиня засмеялась и скрылась на дне глубокого пруда. Затем она появилась на другом берегу пруда, как бы зовя Дорикудзина за собой, после чего вновь скрылась в воде.

Дорикудзин же хотел перейти вслед за богиней Бэнтэн на другую сторону пруда, но не смог этого сделать. Дело в том, что через пруд был перекинут мост в одно бревно, а бог Дорикудзин был одноногим. (Здесь следует заметить, что сведения об «одноногости» бога Досодзина (Дорикудзина) являются достаточно редкими, и связан этот факт, вероятно, с тем, что символом божества является один вертикально стоящий столб). Не имея возможности последовать за богиней Бэнтэн, но, желая вновь ее увидеть, несчастный Дорикудзин решил встать на берегу пруда и ждать до тех пор, пока Бэнтэн не появится вновь. С тех пор, как повествует эта легенда, изображения бога Досодзина можно встретить на берегу прудов и озер. История об «одноногости» бога имела свои последствия. С течением времени к изваяниям божества стали приходить те, у кого были проблемы с ногами; бога стали просить избавить от боли в суставах, научить ребенка поскорее ходить или помочь больному встать на ноги. Появился обычай подносить в дар богу соломенные сандалии [3, с. 114].

Конечно, такие функции бога Досодзина, как дарование детей или помощь в избавлении от недуга, являются чрезвычайно важными и способствуют особому почитанию этого божества во многих районах Японии. Важно отметить, что праздничные чествования бога Досодзина (а именно он являлся главным божеством на празднике Сагитё), имели практически непрерывную историю развития и дошли до наших дней. Сегодня центром торжеств является префектура Канагава, в городах и деревнях которой можно встретить огромное количество стоящих на улицах и на перекрестках дорог каменных изваяний бога Досодзина.

Этот праздник в зависимости от района древней земли Сагами имеет разные названия. Например, его называют Сээтобарэ (Сээтобарай), Тондояки или Дангояки. Традиционно одним из наиболее известных мест проведения этого праздника считался город Ооисо в преф. Канагава. В 1978 г. праздник был признан «Нерукотворным культурным сокровищем префектуры Канагава» и ему было возвращено историческое название Сагитё. Спустя некоторое время, а именно, в 1997 г. праздник был объявлен уже «Важным нерукотворным культурным достоянием Японии».

Традиционно праздник состоит из нескольких этапов. Подготовка к нему начинается в строго определенный день — 8-го числа 12-го месяца, когда проводится обходной обряд итибан мусуко («Первый сын»). В этот день дети обходят все дома в своем населенном пункте, неся с собой камушки, перевязанные веревкой. Такие камни получили название горо-иси. Придя к дому, дети оставляют один такой камушек на пороге дома и исполняют благопожелание типа «Чтобы к вам, господин, пришла молодая женушка, навестил вас нынче итибан мусуко». Считается, что приход детей должен предотвратить приход нежелательных гостей, например, Одноглазого монашка, известного также под именем «Бог чумы».

О том, почему столь странный гость вообще может пожаловать в любой дом именно в этот день, сохранились старинные легенды земли Сагами, к которой исторически относились и территории современных городов Ооисо и Хадано, где эти легенды получили широкое распространение. Как рассказывают, когда-то в 8-ой день 12-го месяца в преддверии Нового года Одноглазый монашек (хитоцумэ кодзо) решил обойти все дома и подробно записать все прегрешение и дурные поступки, которые совершили люди, особенно дети, за прошедший год. Когда он закончил свою работу, оказалось, что за год у людей скопилось немало дурных мыслей, ссор, обид, бранных слов и всего того, за что можно было бы наказать людей. В записанном виде эти дурные деяния представляли собой много-много томов книг или тетрадей. Однако, как посчитал Одноглазый монашек, для воздаяния еще не настало время, и потому он решил вернуться, чтобы наказать людей в 15-ый день 1-го месяца (по одному из вариантов, в праздник прихода весны Сэцубун в 3-й день 2-го месяца). Но нести с собой тяжелые книги в горы ему не хотелось. (А Бог чумы, то есть Одноглазый монашек, наравне с «позитивными» богами, по представлениям японцев, также обитал в горах). Поэтому-то он и решил оставить свои книги с описаниями людских прегрешений около каменного изваяния бога Досодзина, который, как уже отмечалось, был одноногим и никуда уйти не мог. Однако Досодзин не захотел, чтобы Одноглазый монашек покарал людей, и потому он взял и сжег все эти книги. Случилось это как раз накануне возвращения Одноглазого монашка, то есть в 14-й день 1-го месяца. Когда же тот вернулся, его негодованию не было предела, но ничего поделать Одноглазый монашек уже не мог. В большом костре сгорело все дурное, что совершили люди в прошлом году. Огонь очистил их и подарил надежду на лучшее будущее. С тех самых пор, резюмирует легенда, праздник Сагитё проводят в 14-й день 1-го месяца. И во время торжеств обязательно разводят большой костер, сжигают все новогодние украшения и молятся о счастье в новом году [4, с. 133–134].

Как видно, особое значение для чествования бога Досодзина имеют, по крайней мере, две даты: 8-й день 12-го месяца и 14-й день 1-го месяца. Значение этих дат действительно чрезвычайно велико, однако, большое значение придается в Японии также и «промежуточным» датам в системе чествовании этого божества. Так, например, после 7-го числа 1-го месяца было принято отправлять детей по соседским домам, как своего города, так и его окрестностей, собирать новогодние украшения — обереги из рисовой соломы, украшения из сосны и бамбука, а также кукол-дарума. Собранные новогодние атрибуты убирали до поры до времени.

В наши дни обычай собирать украшения сохранился лишь частично, и не является исключительно делом детей. При этом следует отметить, что роль детей во всем процессе подготовки к празднику Сагитё остается чрезвычайно значимой — участие в подготовке и проведении праздника служит своеобразным оберегом от происков коварного Одноглазого монашка, зорко следящего, прежде всего, за поведением детей. Изменилась и форма сбора новогодних украшений. Сегодня жители домов того или иного района самостоятельно выносят их к каменным изваяниям бога Досодзина и ставят свои украшения в бумажных пакетах или без таковых вокруг каменной стелы или барельефа. Дата «сбора» украшений до сих пор соблюдается неукоснительно, а сами украшения помещаются таким образом, чтобы выглядеть как нечто, оставленное «около Досодзина на хранение», как и было сказано в известном предании, а никак не свалка старых ненужных вещей. При этом ни один Досодзин не остается «без дела».

В прошлом в обряде сбора новогодних украшений были задействованы не только дети, но и городская молодежь. Молодые люди приносили более крупные предметы, такие, как кадомацу, состоящие из высоких стеблей бамбука и сосновых ветвей или же из небольших сосенок с прикрепленными к ним ветками бамбука. При этом для начала сбора украшений молодыми людьми также была определена точная дата — 11-й день 1-го месяца. Через несколько дней все эти украшения — и большие, и маленькие — становились незаменимым материалом для строительства особых башен сээто (сайто) — главного атрибута праздника Сагитё. На 11-й день 1-го месяца приходились и другие важные обряды. Так, именно в этот день в центре деревни или с нескольких значимых местах городка было принято устанавливать «большие сосны» и «главный бамбук», которые символизировали основные атрибуты японского нового года. Особое внимание уделялось границам самого района (деревни, городка) — их «закрывали» от темных сил, вывешивая на всех дорогах, ведущих в городок или деревню, рисовые веревки-обереги симэнава.

Там же, на границе, в этот же день было принято строить специальный домик о-кария, в котором затем собирались дети и чествовали бога Досодзина. Домики-о-кария — представляли собой небольшие сооружения многолетнего или одноразового использования. В первом случае — это были деревянные постройки в виде домика с угольной крышей, но без двери, во втором — хижины, в основу стен и потолка которых ставились бамбуковые шесты, а сами стены и крыша изготавливались из ветвей бамбука, лапника криптомерии и пучков рисовой соломы. На устройство дома в большом количестве всегда шли собранные уже к этому времени новогодние украшения крупных форм. Во внешнем оформлении дома эти украшения также использовались достаточно широко. В домик о-кария помещалось каменное изваяние бога Досодзина.

В прошлом большое значение имел также период с 11-го до 13-го число 1-го месяца, когда повсеместно совершался обряд нанатоко-маири («паломничество в семь мест»), который предполагал посещение в этот период не менее семи каменных изваяний бога Досодзина. В обряде поклонения обязательное участие принимали дети. Затем дети обходили дома в своей деревне, исполняя благопожелательные песни и желая соседям достатка и процветания. Однако сегодня такие обходы практически не совершаются, как уходит в прошлое и традиция паломничества к большому числу изваяний бога Досодзина.

Кульминация торжеств традиционно приходилась на 14-ый день 1-го месяца. Рано утром собирали выставленные по городу омбэ (украшенные высокие стебли бамбука), собранные детьми новогодние украшения, а также домики-о-кария и вывозили их в то место, где планировалось строить башни-сээто. В прибрежных районах это однозначно были широкие пляжи или другие открытые места в непосредственной близости от моря, где ночью огромные башни подожгут, и вместе с огнем уйдут все людские беды и несчастья.

Литература:

1. Пинус Е. М. Саруда-хико // Мифологический словарь. М., 1991..
2. A History of Japanese Religion. Edited by Kazyo Kasahara. Tokyo, 2001.
3. Нихон дэнсэцу тайкэй (Собрание легенд Японии). Т. 4 Токио, 1986.
4. Нихон дэнсэцу тайкэй (Собрание легенд Японии). Т. 5 Токио, 1986.