Исследование эпоса «Книга моего деда Коркута» русскими учеными-востоковедами



Фольклор тюркских народов является одним их древнейших богатейших и разнообразных памятников культуры. Уже начиная со средних веков, отдельные его образцы приобрели письменный вид.

Один из таких образцов — «огузский эпос «Книга моего деда Коркута» — считается единственным письменным памятником тюркских народов, созданным в средние века» [3, c.519]. Полное название книги «Книга моего деда Коркута на языке племени огузов».

Героический эпос «Китаби деде Коркуд» («Книга моеro деда Коркута») является итогом длительного развития устной народной поэзии. По своему идейно-тематическому и художественному богатству, по языковым особенностям, этот замечательный эпос выходит далеко за рамки литературных произведений тюркского мира. Именно поэтому ещё с начала XIX века эпос привлекал внимание зарубежных ученых, которые ставили его в один ряд с народными сказаниями, снискавшими всемирную славу.

В «Книге» отражены картины хозяйственной и военной жизни, нравы и обычаи, думы и чаяния народа в эпоху патриархально-феодальных отношений. Но это произведение неисторическое, а в полном смысле этого слова поэтическое, тесно связанное по своей художественной структуре с богатейшим народным творчеством. «Книга моего деда Коркута», как и большинство былинно-сказочных эпических памятников, написана ритмизованной прозой, в которую вкраплены стихотворные фрагменты, большей частью лирического характера. Язык эпоса богат по лексическому составу, очевидно, сказители чувствовали все его тонкости. Высоко и поэтическое мастерство певцов-озанов. Стихотворные диалоги образны; сравнения, звукопись усиливают их художественное воздействие.

Произведение написано в духе героизма. Эпос богат описанием традиций, культуры, этнографической истории тюрок-огузов. Героизм наблюдается даже в персонажах прекрасного пола. Образ матери занимает особое место в произведении. «Книга» является редким носителем народной мудрости, богата пословицами и поговорками. Но больше всего исследователей привлекает автор данного памятника.

Заметный вклад в изучение личности Коркута и его бессмертного творения в разное время внесли немецкие востоковеды Ф. Диц (Дист), Т.Нелькеде, турецкие ученые Али Риза Ялман, Фуад Кеплюлю, Килилсли Рифет, Пертев Наили Боратов, Мухтаррам Эргин, итальянский ориенталист Этторе Росси, а также В. Бартольд, Абдулкадир Инан, А. Диваев, Г. Араслы, М. Тахмасиб, А Туманский, А. Якубовский, В. Жирмунский, А. Кононов, М.Ауэзов, А. Маргулан, Р. Бердибаев, А. Конратбаев, М. Байдилдаев и др.

Как неординарная историческая личность, Коркут фигурирует в средневековых исторических источниках: в «Сборнике летописей» Рашид-ад-дина (1247–1318), «Родословной туркмен», Абулгази (1603–1663); а идеализированный образ его — в литературных сочинениях Абдуррахмана Джами (1414–1492), Алишера Навои (1441–1501) и. др., а также в фольклорном репертуаре многих современных тюрко-язычных народов, корни словесности которых восходят к древности.

Считается, что Коркут был современником Магомеда и жил в VII веке. А его великое творение переписчики начали фиксировать на бумаге еще при жизни автора. Вероятно, переложение устных импровизаций Коркута на письменную литературную версию продолжалось затем в течение нескольких столетий и, возможно, не все тексты относятся к его авторству. В настоящее время памятник известен под названием «Книга моего деда Коркута» («Китаби деде Коркуд»). Сохранился в двух записях, которые ныне хранятся в Дрездене и Ватикане. Первая запись состоит из 12-и сказаний (героических дастанов, песен), вторая — из 6-и. Копия Дрезденской рукописи в 1972 г. была передана в Национальную Академию наук Азербайджана (г. Баку).

На рубеже ХХ-ХХI вв. в честь 1300-летия Коркута были проведены: международная научно-теоретическая конференция в г. Кзыл-Орде Республики Казахстан — ноябрь 1997 г.; международный симпозиум в Париже — июнь 1999 г.; торжества в честь данного юбилея в г. Баку в рамках VI встречи глав государств тюрко-язычных народов — октябрь 1999 г.

«Книга моего деда Коркута» имеет переводы на немецкий, русский, французский, персидский, итальянский и другие языки.

В доведении данного культурного памятника до уровня общественного достояния важную роль сыграли немецкие востоковеды.

До XVIII века научному сообществу об этом эпосе ничего известно не было. Впервые о дастане сообщает в 1770-е годы известный немецкий арабист Якоб Иоган Рейске. Так, работая над рукописями в Дрезденской библиотеке, Рейске ознакомился с рукописью дастана, но не очень хорошо зная содержания, отнёс его к османскому шахзаде Коркуту. История же основного исследования дастана связана с именем Фридриха фон Дица.

С 1815 года Диц начал заниматься переводом и изучением книги, а с 1859 года к ее исследованию приступил Теодор Нелькеде. Он на основе Дрезденской рукописи перевёл на немецкий и решил дать в печать «Китаби деде Коркуд», однако в связи с рядом трудностей не смог завершить работу.

Собранные материалы Нелькеде в 1892 году передал В. А. Бартольду, который в это время получал образование в Германии [3, c.519–520]. С данного времени В. В. Бартольд приступает к работе над переводом «Книги». В 1922 году закончил полный перевод произведения и подготовил к печати. Но, впервые «Книга» была издана на русском языке уже после смерти Бартольда в 1962 году [4]. Перевод В. В. Бартольда выполнен на высоком филологическом уровне и обладает большими литературными достоинствами. Филологическую точность перевода В. В. Бартольд соединяет с истинным мастерством в передаче художественных особенностей подлинника. «Настоящий перевод, — писал В. В. Бартольд, — конечно, тоже не может считаться окончательным; прогресс туркологии, как в смысле открытия нового материала, так и в смысле более полного и тщательного изучения старого, несомненно даст повод ученым еще не раз возвращаться к памятнику такого исключительного значения, как «Коркут»; надо надеяться, что и в целом настоящий перевод будет признан устарелым и заменен другим меньше чем через сто лет».

До этого «Книга моего деда Коркута» была издана в 1916 году в Турции, в 1939 году — в Азербайджане.

В 1990 году «Книга моего деда Коркута» была издана в Ашхабаде на туркменском языке [2]. К этому изданию туркменскими фольклористами были приложены десять преданий о деде Коркуте.

В 1986 году «Книга» была издана в городе Алматы на казахском языке [5].

12 сказаний из которых состоит эпос «Книга моего деда Коркута» в оригинале приводятся как «буй», что в переводе с огузского диалекта означает «часть», «раздел».

Книга, подобно многим древним и средневековым восточным памятникам, имеет ящичную композицию. То есть, каждая из глав в ней, объединенных общим названием, имеет самостоятельный сюжет. В то же время улавливаются некоторые детали, связывающие их «обручем» в единое целое.

В статье «Турецкий эпос и Кавказ» В. В. Бартольд отмечает, что пятая и шестая части произведения по своему содержанию не связаны с другими разделами, а остальные десять представляют собой своеобразный цикл, который объединен именем правителя огузов — Баяндурхана [1, c. 110]. Таким образом, работа, начатая В. В. Бартольдом, создала почву для проведения широкомасштабных исследований в области фольклористики.

Как уже отмечалось выше, в деле популяризации эпоса «Книга моего деда Коркута» основная роль принадлежит В. В. Бартольду, осуществившего его перевод на русский язык.

В статье «Турецкий эпос и Кавказ» В. В. Бартольд подробно останавливается на этом уникальном произведении. Сравнивая некоторые его мотивы с эпосом «Гороглы», он утверждал, что между этими двумя произведениями существует множество сходных моментов.

Характеризуя все двенадцать сказаний о Коркуте, В. В. Бартольд сравнивает их мотивы с фольклором Запада и Востока. Значимость данного исследования определяется также и тем, что автор приводит множество ценных сведений о личности деда Кокута. Как отмечает ученый, сын турецкого правителя Баязида царевич Коркуд, проживавший во второй половине ХV века, был известен любовью к поэзии и музыке и сам пользовался славой хорошего поэта и музыканта. Данное историческое лицо, возможно, сыграло основную роль в появлении «Книги моего деда Коркута». Ибо формирование книги также имеет отношение к этому периоду [1, c. 119–120]. Разумеется, данный вопрос является спорным, так как в произведении Коркут полностью предстает в качестве эпического героя.

Сходная точка зрения об исследуемом огузском памятнике эпоса встречается и в тезисах доклада А. Ю. Якубовского («Китаб-и Коркут» и его значение). По мнению ученого, велика вероятность того, что дед Коркут — это историческая личность. В этом отношении ученый-востоковед разделяет точку зрения К. Иностранцева о том, что личность деда Коркута непосредственно связана с именем Коркуда Ибн Абдулхамида, жившего в ХII веке и являвшегося вождем союза двенадцати огузских племен.

Бартольд В. В. в статье «Турецкий эпос и Кавказ» также выявляет сходство мотивов эпоса эпоса «Алпамыш» с образом Бамси-Бейрека из «Книги моего деда Коркута». Он приходит к верному выводу о том, что данное сходство обучловлено не только взаимовлиянием, а является результатом типологических аспектов сходного уклада жизни.

По мнению А. Ю. Якубовского, события, имеющие место в «Книге моего деда Коркута», вбирают в себя не только ХII-ХV века, но и многое из того, что происходило в доисламский период [7, c.121–130].

Интерес к сказаниям о Коркуте проявил в своих научных трудах и А. Н. Самойлович. отправившись в Хорезм через Туркменистан, он собирает большой материал о деде Коркуте. Одним из его значительных трудов, посвященных данной теме, является статья «Легенда о Коркуте и Гороглы». В ней автор отмечает наличие сходных моментов, имеющих место в сказаниях о деде Коркуте и в эпосе об Гороглы, указывая при этоп и на созвучность имен данных образов [6, c.4–5].

Таким образом, изучение огузского эпоса русскими учеными-востоковедами явилось предпосылкой для проведения в дальнейшем исследований в широком диапазоне. В результате, были осуществлены многочисленные исследования узбекскими, туркменскими, казахскими и каракалпакскими учеными. По основным аспектам «Книги моего деда Коркута» было написано множество статей, монографий, диссертаций. В настоящее время ведется работа над переводом «Книги» на узбекский язык. Издание эпоса на узбекском языке, безусловно, способствует более глубокому и обстоятельному его изучению.

Литература:

1. Бартольд В. В. Турецкий эпос и Кавказ // Книга моего деда Коркута. — С.110.
2. Горкут ота. — Ашхабат: Туркменистан, 1990.
3. Жирмунский В. М. Тюркский героический эпос. — Л.: Наука, 1974. — С.519.
4. Книга моего деда Коркута. — М., — Л.: Наука, 1962 (издание подготовили В. М. Жирмунский, А. Н. Кононов)
5. Коркыт ата китабы. — Алматы, 1986.
6. Самойлович А. Н. Записи восточного отделения русского археологического общества. Т. Х1Х, — СПб., 1910. — С.4–5.
7. Якубовкий А. Ю. «Китаб-и Коркут» и его значение // книга моего деда Коркута. — С.121–130.