Как изменится гражданский процесс, если судьями станут роботы

В статье рассматриваются проблемные аспекты внедрения в судебный процесс инновационных технологий с применением искусственного интеллекта, рассматриваются точки зрения ученых — правоведов на возможность участия машин в отправлении правосудия, а также ведётся рассуждение о целесообразности и необходимости таких нововведений.

Ключевые слова: судебный процесс, внедрение роботов, роботизация правосудия, искусственный интеллект, информатизация судебного процесса.

Все мы знаем, что одно из самых актуальных проблем развития гражданско-процессуального законодательства на сегодняшний день является проблема его ускорения. Рассматривать данную проблему можно с разных сторон. Но я хотела бы акцентировать внимание именно на взаимосвязи информатизации и ускорения гражданского процесса. Мне, как студенту юридического факультета, всегда интересно читать работы, научные статьи, в которых известные учёные, практикующие специалисты юриспруденции высказывают свои предположения о том, как в будущем будет развиваться выбранная мною специальность. На этот раз моё внимание привлекла работа Михаила Ивановича Клеандрова «Размышления на тему: может ли судей быть робот?». На первый взгляд тема может показаться весьма своеобразной, ведь в нашем сегодняшнем представлении не существует технологий, которые могли бы соревноваться с мыслительными способностями человека, особенно в данной профессии. Но если вспомнить о том, что первые конструкции внешне напоминающее человека появились около 90 лет назад, а уже сегодня в мире существуют роботы — астронавты, роботы — милиционеры и т. д., то данная тема перестаёт казаться столь далёкой от современного положения дел.

В своей статье Михаил Клеандров расписывает, словно «за» и «против» факты, которые могут повлиять в будущем на внедрение машин в отправление правосудия. Рассматривает «механизацию судебного процесса» с материально технической стороны, в том числе возможность отказа от высокого уровня заработных плат большому количеству задействованных сегодня в этой специальности людей, равно как и отказа от самого большого количества людей (ведь в этом случае не идёт речи о коллегиальности, о суде присяжных и т. д.); также он отмечает существенную экономию времени, которая невозможна сейчас, учитывая многие человеческие факторы (праздники, выходные, не говоря уже о больничных и чрезвычайных случаях). В противовес всему вышеназванному, автор отмечает, что ни одна машина, сколь бы инновационной она не была, не сможет воспринимать абсолютно все материалы дела: «Судья-человек информацию по делу воспринимает непосредственно от участников процесса не только в форме устных показаний, но и наблюдая вазомоторные реакции, мимику и жесты, эмоциональный настрой, манеру держаться, моторику движений и прочее допрашиваемого в судебном процессе, что не передается электронным путем и недоступно судье-компьютеру» [3, с. 112]. Ну и, конечно же, отправление правосудия невозможно без (на сегодняшний день) чисто человеческих качеств. Ещё В. Д. Зорькин говорил, что «нормы нравственности (т. е. общественной морали), нормы индивидуальной морали и нормы права, которые в своей совокупности определяются религиозной традицией или светской идеологией, укоренены в культуре и созвучны душе каждого нормального человека (т. е. человека, чья личная мораль не диссонирует с общественной моралью и правом как нормой свободы). Общий знаменатель для этих норм — представление человека и общества о справедливом, как о благом и должном» [2, с. 2]. Напоследок, Клеандров разбирает соотношение понятий справедливости и справедливого правосудия. Категория справедливости настолько иррациональна, что никогда не смогла бы подвергнуться кодированию в какую-либо программу. Человек воспринимает справедливость исключительно согласно чувствам и ощущениям, поэтому требование справедливого правосудия становится столь же иррациональным. Забавно, что робот может быть способен на многое, но уж точно не на иррациональность.

Проанализировав данную статью и многие похожие статьи, в том числе работу Браво-Хуртадо Пабло «Автоматизация отправления правосудия: обращение к трём ошибочным суждениям об искусственном интеллекте», а также работу Коршунова Виктора Викторовича «Робот-судья: за и против», я заметила один момент. Делая акцент на недостатках и преимуществах роботизации судебного процесса, нигде не говорится ни слова о том, что сам процесс (в знач. порядок разбирательства судебных дел» [4, с. 306]) при этом изменится в корне.

Если говорить о самой процедуре проведения судебного заседания — изменения претерпят все правила, начиная от статьи 158 ГПК РФ «Порядок в судебном заседании», заканчивая тем, что придётся ввести ряд отдельных положений, которые, видимо, будут интегрировать нормы права и правила технического обеспечения. Конечно, в данном случае речь не идёт о внедрении каких-либо вспомогательных программ, заложенных в компьютер, которые облегчали бы деятельность судов в части организации судебного процесса, хранения информации, информирования участников дела и т. д. На современном этапе развития технологий уже можно рассуждать о внедрении реального робота — антропоморфного, обладающего искусственным интеллектом и способного реально участвовать в заседаниях с участием людей. Некоторые считают, что при условии понимания роботом человеческой речи он сможет работать с логическими доводами сторон, аргументами и доказательствами. Такая машина с технической точки зрения способна объективно функционировать, по крайней мере, в сфере прецедентного права. К тому же в некоторых случаях, например в антитрестовских делах, судья-робот способен провести количественный экономический анализ для определения степени виновности.

Несмотря на целый ряд преимуществ робота, его положительные качества и потенциальные возможности, механический судья у многих вызовет как минимум чувство неуверенности и дискомфорта. Проиллюстрирую то, о чем говорю на примере части 1 статьи 158 ГПК РФ. Она гласит: «При входе судей в зал судебного заседания все присутствующие в зале встают. Объявление решения суда, а также объявление определения суда, которым заканчивается дело без принятия решения, все присутствующие в зале заседания выслушивают стоя». История такой обязанности проста и банальна — тем самым граждане проявляли уважение к суду, данное правило всегда считалось нормой приличия. Но каждый опытный судья знает, что данная традиция нечто большее, чем просто норма, закреплённая годами. В психологическом отношении существенна сама атмосфера ритуальной торжественности, социальной значимости судебного заседания. «Строгое соблюдение судебного этикета эмоционально воздействует на психику присутствующих, создает определенную морально — психологическую атмосферу осуществления судопроизводства, предупреждает возможность недисциплинированного поведения» [1, с. 2]. Как мы понимаем, в судебном заседании с участием робота-судьи такое правило будет лишено смысла, а вместе с удалением этой традиции так же будет утрачен важный психологический аспект — то самое ритуально-торжественное влияние судебного заседания на участвующих в деле лиц. На первый взгляд может показаться, что это не столь существенная деталь, но если копнуть немного глубже…

Если не отдаляться в юридическую психологию, можно сказать, что годами формируемый процесс судебного заседания не рассчитан на внедрение роботов. Каким образом робот будет поддерживать порядок в судебном заседании? Будут ли люди, участвующие в нём в достаточной степени доверять правосудию, и останутся ли удовлетворёнными после такого рода судебного заседания? Многие ученые отмечают, что как только роботы начинают приобретать «слишком» человеческий облик, люди внезапно начинают испытывать к ним отвращение и резкую неприязнь. Масахиро Мори назвал данный феномен эффектом «зловещей долины». По мнению автора, его причины могут крыться в том, что воспринимая объекты, которые выглядят почти как люди, человеческий мозг классифицирует их как «больных людей» и инициирует защитную реакцию в виде отвращения и неприязни, заставляющую избегать контакта с ними. В таком случае можно ли говорить об авторитете судьи для всех остальных участвующих в деле?

Таким образом, при внедрении роботов в отправление правосудия придётся менять ГПК РФ в большей его части, внедрять новые принципы, вводить новые виды производств. Можно долго и много говорить о достоинствах роботов — судей, но какую же нужно испытывать в них потребность, чтобы это внедрение было целесообразно.

1. Аминов, И. И. Культура судебного процесса (психологические аспекты) / Аминов, И.И. — Москва: ЮНИТИ-ДАНА, 2012. — 80 с.
2. Зорькин, В. Д. Суть права / Зорькин, В. Д. // Журнал конституционного правосудия. — 2017. — № 5 (59). — с. 2.
3. Клеандров М. И. // Научно-практический журнал. — М.: РАП, 2018. — 112 с.
4. Ожегов 2001 — С. И. Ожегов. Словарь революционной эпохи. Историко-культурный справочник (Предварительные наброски). — 1920-е гг. // Словарь и культура русской речи: К 100-летию со дня рождения С. И. Ожегова. М.: Индрик, 2001. — 560 с. С. 410–412.
5. Момонов В. В. Эффективность правосудия в контексте правовой культуры: сравнительно-правовой анализ / Момонов В. В. // Судья. — 2017. — № 10. — с. 4–15.
6. Браво-Хуртадо Пабло Автоматизация отправления правосудия: обращение к трём ошибочным суждениям об искусственном интеллекте / Браво-Хуртадо Пабло // Вестник гражданского процесса. — 2018. — № 1. — с.181–199.
7. «Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации» от 14.11.2002 N 138-ФЗ (ред. от 27.12.2018)