Отграничение легализации (отмывания) денежных средств или иного имущества от приобретения и сбыта имущества, заведомо добытого преступным путем



Первое впечатление, которое может сложиться при анализе норм статей 174 и 175 УК РФ, что данные составы абсолютно тождественны друг другу. Однако это будет не совсем верно. С позиции доктрины уголовного права такие составы принято называть — смежными, то есть имеющими некоторые сходные элементы, но, тем не менее, по большому счету, отличающиеся друг от друга. На наш взгляд, целесообразнее было бы называть данные составы преступлений не тождественными, а именно смежными, так как помимо очевидного сходства между ними, существуют и довольно значимые различия, которые должны подвергаться тщательному исследованию в процессе квалификации преступлений, во избежание правоприменительных ошибок.

Среди общих признаков указанных преступлений, в общих чертах, можно отметить объект преступлений, которым в обоих случаях является комплекс общественных отношений в сфере экономической деятельности и ее нормального функционирования; общий предмет преступления — определенно только имущество, добытое преступным путем, т. е. в ходе совершения преступлений, предусмотренных иными нормами УК РФ; общий субъект преступления — лицо, не принимающее участие в совершении преступления, источником которого стало легализуемое, приобретаемое или сбываемое имущество, о чем прямо говорится в Методических рекомендациях по выявлению и пресечению преступлений в сфере экономики и против порядка управления, совершенных сторонами исполнительного производства № 04–4 [8].

Однако, наибольший интерес представляет именно вопрос отграничения составов статей 174 и 175 УК РФ, поскольку по вопросам определения критериев их разграничения, в науке и учебной литературе сложилось достаточно большое количество дискуссий и споров.

В частности, один ряд авторов склоны проводить разграничение исключительно по признакам субъективной стороны. В частности, в качестве ключевого момента, который необходимо брать за основу при проведении отграничения состава ст. 174 от ст. 175, многие авторы предлагают анализировать именно объективную сторону преступлений, то есть те деяния, которые совершаются субъектами преступлений по отношению к их предмету. Так, ст. 175 УК не предусматривает в качестве способа совершения преступления никаких иных действий, кроме совершения сделок, в то время как легализация может быть совершена не только путем заключения сделок, но и с использованием очень широкого круга финансовых операций, часто не являющихся сделками. Из этого следует, что объективная сторона ст. 175 УК РФ ограничивается лишь двумя формами — приобретение либо сбыт, а понятие легализации (отмывания), предусмотренной ст. 174 УК РФ может содержаться в себе целый ряд манипуляций — и обмен банкнот, и процедуры по снятию и зачислению денежных средств на счет, и в том числе, сделки по купли-продажи, дарению, аренде и т. д [5].

Исходя из этого, сторонники такого подхода, то есть те, кто предпочитает разграничивать указные составы по объективной стороне, вполне справедливо высказываются и за уточнение отличий предмета указных преступлений. Как указывает И. П. Иванник, сложно представить денежные средства предметом преступления, предусмотренного ст. 175 УК РФ [6]. И данное мнение вполне обоснованно, поскольку основанная цель осуществляемого преступником приобретения или сбыта — получение выгоды, прибыли, а отдав кому-то, например, подарив денежные средства, добытые преступным путем, — субъект никакой выгоды не извлечет. Если же, к примеру, преступник совершит обмен денег (что так же будет являться с точки зрения доктрины уголовного права — сбытом), добытых преступным путем, на какое-либо другое имуществ, то это уже будет подпадать под понятие «легализация», то есть перевод преступного имущества, путем совершения сделки, во вполне законное.

В теории уголовного права можно найти и дискуссии по вопросам определения гражданско-правовых характеристик имущества, добытого преступным путем. Так, многие авторы утверждают, что предметом преступления, предусмотренного ст. 175 УК Ф, является имущество индивидуально определенное, в то время как при легализации (отмывании) предметом может выступать имущество, характеризующееся родовыми признаками и лишенное индивидуальности. Равно как мнение относительно того, что при сбыте или приобретении не имеет значение, изъято ли из оборота имущество или нет; а при совершении преступления, предусмотренного ст. 174 УК РФ — легализовать имущество, ограниченное или изъятое из оборота категорически нельзя [4]. Это происходит потому, что сущность легализации (отмывания) преступных доходов заключается в том, что с имуществом совершаются внешне легальные сделки и финансовые операций, а для приобретения или сбыта имущества, добытого преступным путем, соблюдение установленных законом условий передачи или приобретения имущества значения не имеет.

Однако стоит отметить, что данная позиция не совсем оправдана, поскольку за сбыт и приобретение отдельно взятых предметов, ограниченных в обороте, предусмотрена ответственность специальными нормами УК, в частности, ст. ст. 228, 228.1, 222,222.1 и т. д.

Существуют и другие авторы, настаивающие на том, что отграничение следует проводить по субъективным признакам. Мы полностью согласны с данной точкой зрения. На наш взгляд, принципиальные различия этих составов содержатся именно в субъективной стороне преступных деяний, а если точнее, то в мотивации и целеполагании преступника.

В качестве примера можно привести наглядный случай, когда при сбыте краденного преступник не заботится о том, как он объяснит существование у него данного имущества контрольным органам, он не будет подотчетен перед ними и его не заботит соблюдение ФЗ «О противодействии легализации». Таким образом, основная цель преступника при совершении преступления, предусмотренного ст. 175 УК РФ — получить деньги за ценности, добытые им в результате совершения преступления. В то же время, при совершении легализации виновный преследует совсем иные цели. Преступнику важно, чтобы после совершения ряда операций или сделок по легализации ни один контрольный органа не смог найти изъянов, и в последствии доказать преступный характер указанного имущества. Исходя из этого, цель легализатора — не избавиться от преступно нажитого имущества, а привести его в надлежащую, соответствующую все законодательным нормам, форму.

В связи с этим, вполне правильным видится критерий, используемый при отграничении указанных составов Б. Колба — смена или сохранение владельца добытого преступным путем имущества. Так, Б. Колб в своей работе пишет, что «… при приобретении или сбыте заведомо преступно добытого имущества происходит смена его владельца, а при легализации смены владельца — нет: имущество, приобретенное преступным путем, остается в фактическом обладании незаконного владельца» [7].

С другой стороны, подобный признак это порождает ряд вопросов. В частности, как квалифицировать действия лица, когда преступник, совершив крупную кражу, передает похищенное своему знакомому, который, зная о незаконном происхождении имущества, сначала сбывает украденное, а затем начинает производить операции по легализации полученных от сбыта денег? Стоит ли квалифицировать содеянное по совокупности ст. ст. 174 и 175 УК РФ, или же все деяние может быть охвачено составом преступления, предусмотренного ст. 174 УК? Представляется, что ответ на этот вопрос следует искать как раз в субъективной составляющей преступления, а именно, какую цель преследовал легализатор при первоначальном сбыте имущества. Если уже тогда он осознавал необходимость дальнейшей легализации полученных средств, и сбыт краденого был не чем иным, как первой операцией в цепочке сделок по легализации, то отдельной квалификации по ст. 175 УК не требуется. Если же цель на легализацию возникла уже после сбыта похищенного имущества, то на лицо совокупность преступлений, каждое из которых требует отдельной квалификации.

Стоит отметить также, что цель является основным, принципиальным признаком, отличающим преступления, предусмотренные ст. 174 и 175 УК РФ. Эта же мысль высказана и в п. 11 постановления Пленума Верховного Суда РФ № 32: «О направленности умысла на легализацию денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем (в результате совершения преступления), не свидетельствует распоряжение ими в целях личного потребления (приобретение продуктов питания, товаров первой необходимости, получение бытовых услуг и т. п.). В зависимости от конкретных обстоятельств дела совершение таких действий может быть квалифицировано по статье 175 УК РФ или охватываться статьей Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации, предусматривающей ответственность за основное преступление» [3].

Подводя итог можно отметить, что именно наличие цели будет тем элементом субъективной рассматриваемых преступлений, который будет лежать в основе их квалификации, и тщательное доказывание элемента просто необходимо. Относительно элементов объективной стороны следует сказать, что они также являются абсолютными критериями разграничения указанных составов, которые должны быть учтены при проведении квалификации содеянного.

Литература:

1. Российская Федерация. Законы. Уголовный кодекс Российской Федерации: [от 13.06.1996 г., в ред. от 31.12.2017 г.] // Рос. газ. — 1996. — 18 июн.; 2018. — 09 янв.
2. Российская Федерация. Федеральная служба судебных приставов. Методические рекомендации по выявлению и пресечению преступлений в сфере экономики и против порядка управления, совершенных сторонами исполнительного производства: [от 15.04.2013 г. № 04–4] // Консультант плюс. СПС.
3. Российская Федерация. Верховный Суд. Пленум. О судебной практике по делам о легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем, и о приобретении или сбыте имущества, заведомо добытого преступным путем: постановление: [от 07.07.2015 г. № 32] // Рос. газ. — 2015. — 13 июл.
4. Гарифуллина, Р. Ф. Вопросы квалификации легализации (отмывания) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем / Р. Ф. Гарифуллина // Пробелы в российском законодательстве. — 2014. — № 5. — С. 158–161.
5. Денисова, Л. В. Отграничение состава приобретения или сбыта имущества, заведомо добытого преступным путем, от состава легализации (отмывания) денежных средств или иного имущества, приобретенных другими лицами преступным путем / Л. В. Денисова // Актуальные проблемы экономики и права. — 2015. — № 2. — С. 232–235.
6. Иванник, И. П. Спорные вопросы квалификации приобретения или сбыта, имущества, заведомо добытого преступным путем / И. П. Иванник // Пробелы в российском законодательстве. — 2015. — № 1. — С. 43–46.
7. Колб, Б. Отмывание денег / Б. Колб // Законность. — 2014. — № 1. — С. 43–47.
8. Методические рекомендации по выявлению и пресечению преступлений в сфере экономики и против порядка управления, совершенных сторонами исполнительного производства: ФССП России: [от 15.04.2013 г. №04-4] // Консультант плюс. СПС.