Уголовная ответственность за неправомерные действия при банкротстве: некоторые проблемные аспекты



Статья посвящена исследованию некоторых актуальных проблем правовой регламентации уголовной ответственности за неправомерные действия при банкротстве. Автором подчеркивается важность ст. 195 УК РФ для защиты прав и законных интересов лиц, обеспечения стабильного развития гражданского оборота, поскольку она закрепляет санкцию за совершение деяний, влекущих уменьшение конкурсной массы должника и, как следствие, причинение крупного ущерба кредиторам юридического лица, индивидуального предпринимателя или гражданина.

Ключевые слова: уголовная ответственность, УК РФ, неправомерные действия, банкротство, Закон о банкротстве.

Одним из правовых механизмов, призванных обеспечить развитие «здорового» гражданского оборота в условиях рыночной экономики, является институт несостоятельности (банкротства). Именно он позволяет нивелировать негативные последствия предпринимательской и иной экономической деятельности, выражающиеся, в частности, в неспособности должника в полном объеме удовлетворить требования кредиторов по обязательствам.

В ходе банкротства антагонизм интересов должника и кредиторов увеличивается, что создает реальную угрозу нарушения как прав кредиторов и самого должника, так и порядка проведения той или иной процедуры, применяемой в деле о несостоятельности. В этой связи Уголовный кодекс РФ (далее — УК РФ) [2] еще в первоначальной редакции включал в себя институт уголовной ответственности за неправомерные действия при банкротстве, закрепленный в ст. 195 УК РФ. Анализ нормативных правовых актов позволяет прийти к выводу, что на протяжении всего периода существования названная статья неоднократно претерпевала изменения, во многом обусловленные динамичностью и нестабильностью законодательства о банкротстве, а также особенностями складывающейся правоприменительной практики.

На сегодняшний день ст. 195 УК РФ состоит из трех частей, соответствующих трем самостоятельным составам преступления, объединенным непосредственным объектом, которым, как представляется, выступают не просто имущественные интересы кредиторов, а общественные отношения, связанные с правомерным удовлетворением требований кредиторов в порядке, установленном законодательством о банкротстве, что обусловлено особенностями объективной стороны состава преступления, в частности специфической обстановкой. Так, в соответствии с ч. 1 и 2 ст. 195 УК РФ предполагается, что совершение действий, указанных в диспозициях норм, влечет уголовную ответственность при наличии признаков банкротства [10, c. 568].

Исходя из взаимосвязанных положений ст. 3, 6 Федерального закона от 26.10.2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее — Закон о банкротстве) [3], по общему правилу, признаками банкротства организации являются: неспособность удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам, о выплате выходных пособий и (или) об оплате труда лиц, работающих или работавших по трудовому договору, и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей, если соответствующие обязательства и (или) обязанность не исполнены им в течение трех месяцев с даты, когда они должны были быть исполнены, при этом совокупность требований должна составлять не менее 300 000 руб. Иное предусмотрено, например, ст. 183.16 Закона о банкротстве для финансовых организаций, ст. 189.8 Закона о банкротстве для кредитных организаций, ст. 190 Закона о банкротстве — специальный признак банкротства стратегических предприятий (сумма требований не менее 1 млн. руб.) и т. д. Признаки банкротства граждан и индивидуальных предпринимателей, определяются в ч. 2 ст. 213.3 указанного закона.

Помимо установления момента возникновения признаков банкротства, необходимо уделить внимание и вопросу: в течении какого промежутка времени они наличествуют?

В первоначальной редакции ст. 195 УК РФ речь шла о совершении указанных в диспозиции действий не при наличии признаков банкротства, а при банкротстве или предвидении банкротства. На основе анализа судебной практики можно прийти к выводу, что, редактирование формулировки закона не повлияло на момент изменения обстановки совершения преступления, так как формальные признаки банкротства возникнув до возбуждения производства по делу, сохраняются и после принятия арбитражным судом решения о признании лица банкротом и открытии конкурсного производства до внесения записи в ЕГРЮЛ или ЕГРИП о ликвидации организации-должника или прекращении статуса индивидуального предпринимателя соответственно. Данный тезис находит подтверждение и в Методических рекомендациях ФССП России [4].

Объективная сторона применительно к ч. 3 ст. 195 УК РФ предполагает, что деяние (действия/бездействие) совершается при условии, если решением арбитражного суда функции руководителя организации возложены на арбитражного управляющего, или он утвержден для участия в деле о банкротстве гражданина. Таким образом, нельзя привлечь к уголовной ответственности, например, генерального директора в ходе процедуры наблюдения, если он в нарушение требований п. 3.2 ст. 64 Закона о банкротстве не предоставил временному управляющему перечень имущества, имущественных прав должника, так как согласно п. 1 указанной статьи ведение наблюдения не является основанием для отстранения руководителя должника и иных органов управления, которые продолжают осуществлять свои полномочия с ограничениями, установленными п. 2, 3 и 3.1 данной статьи. Тоже самое касается процедуры финансового оздоровления (ст. 82 Закона о банкротстве), если руководитель должника не был отстранен от должности в порядке ст. 69 Закона о банкротстве.

Состав неправомерных действий при банкротстве является материальным, согласно взаимосвязанным положениям ст. 195 УК РФ и примечанию к ст. 170.2 УК РФ требуется наличие крупного ущерба в размере 2 250 000 руб. В этой связи представляется важным вопрос об окончании преступления. Так, в одном из приговоров Северобайкальского городского суда Республики Бурятия указывалось, что состав преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 195 УК РФ считается оконченным в момент подписания договоров цессии с одними кредиторами в ущерб другим кредиторам [6]. Как видится, подобный подход распространяется на консенсуальные сделки (договоры), но не на реальные, так как в этом случае сделка считается состоявшейся (договор заключенным) только после передачи имущества.

Интерес представляет также одно из дел, находившихся в производстве Ленинского районного суда г. Курска [7], в котором индивидуальный предприниматель, обвинялась в воспрепятствовании деятельности арбитражного управляющего, посредством перевода 8 млн. руб. со счета, открытого финансовым управляющим на ее имя с целью аккумулирования денежных средств, полученных после реализации имущества, на другой счет этой гражданки. Финансовый управляющий, узнав о переводе денежных средств, составляющих конкурсную массу, в нарушении требований Закона о банкротстве, инициировал блокировку счета. Суд квалифицировал деяние лица по ч. 3 ст. 195 УК РФ, то есть как оконченное преступление. Как представляется, это не совсем верно, так как финансовый управляющий имел возможность контролировать подобного рода операции, что в данном случае исключает причинение ущерба кредиторам, следовательно гражданке необходимо инкриминировать ч. 3 ст. 30, ч. 3 ст. 195 УК РФ.

Необходимость правильного определения окончания неправомерных действий при банкротстве обусловлена еще тем, что преступление относится к категории преступлений небольшой тяжести, следовательно, срок давности привлечения к уголовной ответственности согласно п. «а» ч. 1 ст. 78 УК РФ составляет два года, учитывая, что процедура банкротства организации может длиться несколько лет, достаточно высока доля вероятности, что уголовное дело будет прекращено по п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, как это было в одном из дел, рассматриваемых Ленинским районным судом г. Владивостока [5].

Немаловажным аспектом является определение потерпевшего при совершении преступления, предусмотренного ст. 195 УК РФ. Как показывает анализ материалов судебной практики единого подхода к решению данного вопроса у правоприменителей не сложилось, что подчеркивалось в справке Кемеровского областного суда [9]. Несмотря на то, что в диспозиции ст. 195 УК РФ речь идет о причинении крупного ущерба кредиторам, в ряде случаев суды признают потерпевшими не только их, но и само юридическое лицо [8] подчеркивая, что руководитель действовал вопреки интересам организации. Это представляется обоснованным, поскольку организация является самостоятельным субъектом гражданского оборота (ст. 48 Гражданского кодекса РФ [1]), следовательно, в ходе неправомерных действий при банкротстве ущерб, в первую очередь, причиняется организации за счет уменьшения активов, как было в вышеприведенном деле Приокского районного суда г. Нижний Новгород, когда гражданин, являясь единственным учредителем организации и одновременно единоличным исполнительным органом, помимо прочего снял с регистрационного учета транспортное средство, произведя тем самым, незаконное отчуждение имущества, принадлежащего предприятию.

Помимо рассмотренных выше особенностей правового регулирования и правоприменительной практики уголовной ответственности за совершение преступления, предусмотренного ст. 195 УК РФ, необходимо уделить внимание субъекту неправомерных действий при банкротстве, который является специальным [10, c. 568–569]:

− гражданин;

− индивидуальный предприниматель;

− представители органов управления организации, руководитель должника (лица, непосредственно влияющие на формирование и изъявление воли юридического лица, уполномоченные совершать сделки от его имени).

Подводя итог выше сказанному, необходимо отметить, что ст. 195 УК РФ имеет важное значение в современном правовом регулировании, учитывая возрастающую популярность института банкротства, поскольку закрепляет санкцию за совершение деяний, влекущих уменьшение конкурсной массы должника и, как следствие, причинение крупного ущерба кредиторам юридического лица, индивидуального предпринимателя или гражданина. Законодатель, ограничивая принцип свободы договора и свободу осуществления экономической деятельности, стремится стимулировать субъектов правоотношений действовать правомерно и добросовестно при возникновении признаков банкротства, создать механизм, гарантирующий порядок проведения процедур, применяемых в деле о банкротстве, а также преследует цель защиты имущественных прав кредиторов, поскольку защита собственности является одной из основополагающих задач УК РФ. Однако абстрактность формулировок, несовершенство юридической техники и отсутствие единообразной правоприменительной практики по некоторым вопросам создают значительные трудности для применения ст. 195 УК РФ.

Литература:

1. Гражданский кодекс Российской Федерации от 30.11.1994 г. № 51-ФЗ (часть первая) // Собрание законодательства Российской Федерации. 1994. № 32. Ст. 3301.
2. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 г. № 63-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. № 25. Ст. 2954.
3. Федеральный закон от 26.10.2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» // Собрание законодательства Российской Федерации. 2002. № 43. Ст. 4190.
4. Методические рекомендации по выявлению и пресечению преступлений в сфере экономики, порядка управления совершенных сторонами исполнительного производства (утв. ФССП России 15.04.2013 № 04–4) // Судебные и нормативные акты РФ (дата обращения: 05.05.2019).
5. Постановление Ленинского районного суда г. Владивостока Приморского края от 25.04.2019 г. по делу № 1–181/2017 // СудПрактика.ру (дата обращения: 05.05.2019 г.).
6. Приговор Северобайкальского городского суда Республики Бурятия от 11.07.2018 г. по делу № 1–118/2018 // Судакт.ру (дата обращения: 05.05.2019 г.).
7. Приговор Ленинского районного суда г. Курска от 10.09.2018 г. по делу № 1–428/2018 // Судакт.ру (дата обращения: 05.05.2019 г.).
8. См.: Приговор Приокского районного суда г. Нижний Новгород // infocourt.ru ; Приговор Советского районного суда г. Омска от 08.06.2018 г. по делу № 1–47/2018 // Судакт (дата обращения: 05.05.2019 г.).
9. Справка Кемеровского областного суда от 14.02.2012 г. № 01–08/26–153 о практике рассмотрения судами Кемеровской области уголовных дел о неправомерных действиях в сфере банкротства (ст. ст. 195–197 УК РФ) // Гарант (дата обращения: 05.05.2019).
10. Уголовное право России. Часть Общая и Особенная: учебник / под. ред. А. В. Бриллиантова. М., 2017. 1184 с.