Проблемы реализации принципа равенства мужчин и женщин



В статье автор обращается к проблемам равенства прав мужчин и женщин, определяет основные практические проблемы реализации равноправия мужчин и женщин.

Ключевые слова: равноправие, гендерное равенство, равенство мужчин и женщин.

К сожалению, пока нельзя сказать, что в современном отечественном законодательстве и практике правоприменения полностью отсутствует гендерная дискриминация.

Последняя нарушает концепцию справедливости и разбивает краеугольный камень в фундаменте образования демократического государства — гендерное и иное равенство. Потребность в том, чтобы с позиции права исследовать проблему гендерной дискриминации обуславливается тем, что она сейчас рассматривается, как правило с позиции гуманитарного подхода. Например, по этой теме есть социологические, исторические и даже экономические работы, но в юриспруденции обозначенная проблема не освещена, тем более, в рамках межотраслевого исследования.

Существование сформированных в течение всей человеческой истории моделей поведения для каждого из 2-х полов представляет собой прямую причину такой дискриминации. Лишь продвижение концепций уважения к каждому полу, равноправия вне зависимости от половой принадлежности, отказ от дискриминационных стереотипов о типичном «мужском» и «женском» поведении приведут к ликвидации предвзятости, не справедливого отношения и отказу от неравенства в рассматриваемом здесь аспекте.

Фактически предусмотренное в ч. 3 ст. 19 Основного Закона гендерное равенство («Мужчина и женщина имеют равные права и свободы и равные возможности для их реализации»), помимо прочего относится к наличию одинаковых оснований наступления правовой ответственности.

Уголовный кодекс Российской Федерации (УК РФ) в ст. 4 продолжает конституционно предусмотренный принцип равенства людей перед законом: «Лица, совершившие преступления, равны перед законом и подлежат уголовной ответственности независимо от пола». Одновременно нельзя забывать о необходимости соблюдает принцип справедливости, который тоже получил продолжение в ст. 6 данного Кодекса. А именно, есть потребность в том, чтобы соответственное наказание для преступника отвечало «характеру и степени общественной опасности» его деяния. Одновременно во внимание принимаются, обстоятельства, в которых бы осуществлено такое деяние, личные качества виновника. Почти в каждом мировом государстве в ходе образования конкретной нормы уголовного права во внимание принимаются особые черты каждого из полов.

Указанное вполне относится к отечественному праву. Можно вспомнить нормы ч. 4 ст. 49 и ч. 5 ст. 50 УК о том, что женщины в состоянии беременности либо при наличии детей до 3-х лет не могут получить как наказание обязательные и исправительные работы.

Так обеспечивается защита прав и интересов ребенка, обозначенных в ст. ст. 54–60 Семейного кодекса Российской Федерации [2] (СК РФ) и Конвенции о правах ребенка. Тем не менее, отсутствие упоминания в вышеуказанных положениях отца — одиночки с детьми до 3-х лет нужно воспринимать как дискриминационное проявление.

Представляется, что это связано с укоренившимся в российском обществе стереотипа, согласно которому матери сильнее связаны со своими детьми, чем папы. Это описывают и итоги одного из социологических опросов, осуществленных Всероссийским центром изучения общественного мнения (ВЦИОМ), цель которого состояла в том, чтобы выяснить позицию россиян относительно оставления ребенка в случае расторжения брака с одним из родителей. В данном опросе поучаствовало 1600 человек в более, чем 15оо населенных пунктах РФ. В итоге 38 % респондентов указали на преимущество проживания ребенка с матерью и всего 2 % говорили о передаче ребенка отцу. Преимущественная и довольно значительная часть респондентов — 43 % — отказалась от привязки к полу и отметила зависимость выбора от черт характера «конкретных людей». О невозможности обеспечения нормального воспитания и развития ребенка отцом или матерью одиночками заявило 14 % опрошенных. Затруднения с ответом на рассматриваемый вопрос имелись только 3 % опрошенных лиц.

Как известно, УК РФ гласит, что женщинам в России не могут назначаться ни пожизненное заключение (ч. 2 ст. 57), ни смертная казнь (ч. 2 ст. 59). Что касается таких наказаний для мужчин, то они не будут применены, только если лицу к тому времени, как суд постановляет приговор, исполнилось 65 лет (ч. 2 ст. 59). Вопрос в том, действительно ли мужчины здесь дискриминируются либо тут просто так проявляется принцип гуманизма? Чтобы ответить на него, стоит заглянуть в «Международный пакт о гражданских и политических правах». В нем запрещается выносить смертный приговор исключительно женщинам в состоянии беременности [1]. Поэтому не ясно, почему в отечественном законодательстве этот запрет настолько «перевыполнен». При анализе практике правоприменения появляется любопытная официальная интерпретация указанного факта со стороны КС РФ. В частности, его в Определении № 1428-О от 24 сентября 2013 г. дано следующее объяснение. Правило ч. 2 ст. 57 УК (о запрете на заключение пожизненно женщин, несовершеннолетних лиц обоих полов и мужчин после 65-ти) просто дифференцирует уголовную ответственность, но не отменяет ее, и, таким образом, здесь наблюдается проявление принципа гуманизма. А каким именно образом он тут проявляется, КС объяснений не дает.

Любопытным представляется и тот факт, что для женщин в ст. 58 УК закреплен только единственный возможный режим отбывания наказания –общий. Для мужчин, помимо вышеуказанного режима, существует еще 2: особый и строгий.

В данной связи стоит проанализировать Определение Конституционного Суда РФ от 29 мая 2007 г. № 415-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Корогодина Сергея Алексеевича на нарушение его конституционных прав частью первой статьи 90 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации». Гр-н С. А. Корогодин, отбывающий в колонии строгого режима наказание в виде лишения свободы на срок 25 лет, просит признать противоречащей Конституции РФ ч. 1 ст. 90 Уголовно-исполнительного кодекса РФ (далее — УИК РФ) как не обеспечивающую равные права осужденных к лишению свободы.

Если максимально коротко описать ответ КС, то получится, что он почти ничем не отличается от ответа, данного в предыдущем Определении, рассмотренном в настоящей работе. Снова идет речь о дифференциации регулирования, не являющейся нарушением конституционно предусмотренного принципа всеобщего равенства либо чьих-то прав, а существование менее строгих условий для осужденных женщин и лиц, не достигших совершеннолетия, объясняется все тем же проявлением гуманизма.

Как видно, указанные точки зрения КС включают неправильную интерпретацию принципа гуманизма, а именно отсутствие в описании мотивации сколько-нибудь внятного объяснения помимо непосредственного упоминания концепции гуманизма.

Казалось бы, очевидно, что осужденных граждан обоих полов нужно содержать в равных условиях, но ряд положений предписывает принимать во внимание специфику пола. Поэтому женщины в тюрьмах находятся в более привилегированном положении, если сравнивать в заключенными мужчинами.

В частности, ст. 100 УИК РФ устанавливает специфику материального и бытового обеспечения осужденных женщин во время беременности, грудного вскармливания и при наличии детей. Последний аспект особо важен, так как в ч. 1 указанной статьи говорится о возможности образования в исправительных учреждениях, среди заключенных в которых есть женщины с детьми, домов для них, позволяющих обеспечить нормальные условия их развития и воспитания. Нет ограничений для женщин в плане контакта со своими детьми, находящимися в таких домах до 2-х лет.

Безусловно, указанное сделано, в первую очередь, для того, чтобы обеспечить максимально комфортные условия нахождения женщин при беременности и с маленькими детьми и не допустить отрицательных последствий для здоровья будущей матери и ее ребенка. Таких же условий для лиц мужского пола, которые в одиночку воспитывают детей до 3-х лет, не предусмотрено.

Однако, есть и некоторые привилегии, не имеющие связи с деторождением и воспитанием маленьких детей. А именно, ч. 1 ст. 99 УИК регламентирует выделение жилой площади в колониях. И в отношении осужденных женщин установлен минимальный показатель, нравный 3-м м², пока в отношении мужчин аналогичный минимум определяется как 2 м². При установлении привилегии в зависимости для того, чтобы учесть различные, в том числе физиологические характеристики разных групп лиц, а значит, обеспечить максимальную полноту и действенность достижения задач, поставленных перед уголовным наказанием [5], совершенно непонятно, какие характеристики женщин, находящихся в местах лишения свободы, требуют предоставления им на 1 м² больше, нежели мужчинам.

Неодинаково применяются и меры взыскания к заключенным лицам мужского и женского пола, последние при злостном нарушении ими определенного порядка отбывания срока на основании ст. 115 УИК переводятся в единые помещения камерного типа максимум на 3 месяца (пункт «е» ч. 1), пока в отношении мужчин указанный срок может длиться целый год (пункт «д» ч. 1).

Даже проанализировав уголовное уголовно-исполнительное право, не получается понять, почему лицам женского пола даны некоторые преимущества. Еще больше непонимания добавляют статистические данные по женской преступности.

А именно с 2011 по 2017 г. количество субъектов преступных деяний женщин каждый год превышает 100 тысяч человек. В частности за 2017 г. установлено больше 960 тысяч преступников, из них больше 140 тысяч — женщины. Если перевести эти данные в проценты, то получится, что на долю преступниц приходится примерно 15 % [6].

Если обратиться к административному праву, то окажется, что общая картина примерно такая же. Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях (далее — КоАП РФ) в своей ч. 2 ст. 3.9 определяет, что административный арест не назначается женщинам в ходе беременности, при наличии ребенка до 14-и лет. Подобного правила в отношении отцов-одиночек детей до 14-ти лет там почему-то нет.

Раньше уже говорилось о невозможности назначить женщине уголовно-правового наказания обязательными работами, теперь же стоит отметить аналогичную административно-правовую норму. В ч. 3 ст. 3.13 КоАП в данном аспекте упоминаются только женщины с детьми в до 3-х лет, а мужчины, соответственно, нет.

В целом, если у женщины есть малолетний ребенок, ей на основании п. 10 ч. 1 ст. 4.2 КоАП назначается более мягкое административное наказание, а вот отцу такого ребенка будет избрано полноценное наказание.

Таким образом, налицо гендерная дискриминация и в современном административном законе, что не соответствует установлению в ч. 1 ст. 1.4 КоАП о равенстве правонарушителей перед законом и независимости от половых признаков наступления для них соответственного вида ответственности.

Дискриминацию по признаку пола можно найти и в отношениях, сопряженных с семьей и браком, урегулированных семейно-правовыми нормами. Прежде всего, стоит сказать о наличии в ч. 2 ст. 38 Основного Закона предписания о том, что родители в равной степени вправе и обязаны заботиться и воспитывать детей. Оно продолжается в ст. 61 СК РФ, где говорится об одинаковом объеме обязанностей и прав каждого из родителей касательно их детей.

Отечественное семейное право дает некоторые гарантии матерям для того, чтобы они могли соответствующим образом ухаживать за маленькими детьми. Но одновременно нет необходимой законодательной регламентации отношений воспитания отцами таких детей. Дискриминационные проявления в отношении родителей сказываются, прежде всего, на интересах непосредственно детей.

В ст. 90 СК предусматривается, что муж (в том числе бывший) имеет обязанность по выплате супруге алиментов на протяжении 3-х лет с того момента, как родился их совместный ребенок, чтобы последний мог получать соответствующий и достойный уход. Тем не менее, самому супругу (в том числе бывшему), который сам занимается воспитанием ребенка до 3-х лет, не приходится рассчитывать на то же самое, если только ребенок не имеет инвалидности. Указанное положение выступает как несоответствие конституционно предусмотренных принципов равноправия и равенства 2-х родителей при реализации собственных обязанностей и прав относительно ребенка, отраженных и в семейном праве.

Столь же значительная дискриминация мужчин есть в ст. 17 СК, где ограничено право супруга потребовать, чтобы брак был расторгнут. Это не соответствует иному положению данного Кодекса (ст. 31) о равном положении мужа и жены. Есть 2 фактора, мешающих супругу заявить требование о разводе в отсутствие согласия своей половины: 1) если она беременна; 2) на протяжении 1-го года с того момента, как ребенок родился.

Но супруга вправе потребовать развода, когда ей захочется. Одновременно рассматриваемая норма, по сути, императив и не дает возможность принимать во внимание определенные условия и выбирать. Вследствие этого способны появляться разные случаи, вызывающие дискуссии в морально-нравственном аспекте. Представляется, что законодатель желал обеспечить женщине покой от возможных переживаний, сопряженных с расторжением брака, пока она беременна и в первый и такой непростой год жизни новорожденного младенца. Но то, что в законе нет изъятий, порождает несправедливость для мужчин. Больше этого, как разъясняет Пленум Верховного Суда, если супруг не будет биологическим отцом ребенка и пожелает развестись в отсутствие согласия на то супруги, суду, как предписывает Гражданский процессуальный кодекс (ГПК), следует дать ему отказ в принятии подобного рода иска (п. 1 ч. 1 ст. 134) либо прекратить уже начатое дело (абз. 2 ст. 220) [7]. Гражданин может оспорить отцовства в суде и даже получить соответственное решение, но это не отменяет рассмотренного здесь ограничения.

Особый интерес в этом свете вызывают нормы о предоставлении и использовании материнского (семейного) капитала. Здесь тоже есть нюансы, зависящие от полового признака. Данный капитал установлены Федеральным законом от 29 декабря 2006 г. № 256-ФЗ «О дополнительных мерах государственной поддержки семей, имеющих детей» [3]. Не стоит рассматривать его слишком подробно, но нужно указать, что среди целей использования данного капитала упоминается вложение его средств в накопительную пенсию матери, родившей или усыновившей, соответственно, минимум 2-х детей. Такой же возможности у отца (усыновителя), который занимается воспитанием детей в отсутствие по каким-то причинам матери и может получить такого рода поддержку от государства, нет.

Отец приобретет право получить рассматриваемый капитал исключительно тогда, когда он станет единственным усыновителем ребенка, за рождение которого полагается сертификат, причем названное право приобретается в связи с его переходом от матери данного ребенка (ч. 4 ст. 3 ФЗ № 256-ФЗ). Стоит ли говорить об очевидности присутствующей здесь дискриминации?

Приведем Определение КС РФ от 23 июня 2015 г. № 1518-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Лукьяницы Александра Владимировича на нарушение его конституционных прав и конституционных прав его несовершеннолетних детей Лукьяницы Владимира Александровича и Лукьяницы Николая Александровича положениями статьи 3 Федерального закона «О дополнительных мерах государственной поддержки семей, имеющих детей». Там прямо говорится о том, что право мужчины получить соответствующую поддержку от государства в связи с рождением детей производно от права женщины. Его осуществление возможно исключительно при прекращении соответственного право женщины по особо определенным законодательстве причинам.

В еще одном Определении КС [4] говорится о том, что женщины в приоритетном порядке приобретают право получить поддержку государства, так как играют особую роль матери. Наличие рассмотренного неравенства, как полагает КС, обуславливается разными, которые существующими для лиц мужского и женского пола.

Тем не менее, с такой позицией не согласился Г. А. Гаджиев, являющийся одним из судей КС. Он указал на несоответствие Основному Закону, в частности, предусматриваемому им принципу всеобщего равенства, ст. 3 ФЗ № 256-ФЗ, поскольку она представляется дискриминационной. Учитывая, что мнение, отличное от официальной позиции КС, все же прозвучало, можно надеяться, что со временем дискриминационные положения отечественного законодательства останутся в прошлом.

Таким образом, чтобы увеличить результативность законодательной регламентации и осуществления основных стандартов прав, нужно ликвидировать юридическо-технические ошибки, вызывающие нарушения всеобщего принципа, за счет чего будет обеспечен баланс прав и свобод в целях обеспечения требуемого правового влияния на отношения в современном обществе.

Литература:

1. Международный пакт о гражданских и политических правах: принят 16 дек. 1966 г. Резолюцией 2200 (XXI) на 1496-м пленар. заседании Генер. Ассамблеи ООН // Орг. Объед. Наций: офиц. сайт. URL: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/pactpol.shtml.
2. «Семейный кодекс Российской Федерации» от 29.12.1995 № 223-ФЗ (ред. от 29.05.2019) // «Собрание законодательства РФ», 01.01.1996, № 1, ст. 16.
3. Федеральный закон от 29.12.2006 № 256-ФЗ (ред. от 02.08.2019) «О дополнительных мерах государственной поддержки семей, имеющих детей» // «Собрание законодательства РФ», 01.01.2007, № 1 (1 ч.), ст. 19.
4. Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Кубанова Виктора Борисовича на нарушение его конституционных прав пунктом 3 части 1 статьи 3 Федерального закона «О дополнительных мерах государственной поддержки семей, имеющих детей»: Определение Конституц. Суда Рос. Федерации от 13 окт. 2009 г. № 1085-О-О // СПС «КонсультантПлюс».
5. Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации на нарушение конституционных прав гражданина Ивукова Константина Александровича положением части 2 статьи 3.9 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях: Определение Конституц. Суда Рос. Федерации от 13 июня 2006 г. № 195-О // СПС «КонсультантПлюс».
6. Официальная статистика/Население/Правонарушения // Федер. служба гос. статистики: офиц. сайт. URL: http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_main/rosstat/ru/statistics/population/infraction/#.
7. Обобщение судебной практики по рассмотрению гражданских дел мировыми судьями и районными судами в апелляционном порядке в 2012 году // Пушкинский район. суд г. Санкт-Петербурга: офиц. сайт. URL: http://psh.spb.sudrf.ru/modules.php?name=docum_sud&id=312.