Психологическое и физическое воздействие на спортсмена в рамках статей 230.1 и 230.2 УК РФ



В статье изучаются актуальные вопросы квалификации действий лиц, склоняющих/применяющих в отношении спортсменов запрещенные субстанции и (или) методы для достижения спортивных результатов.

Основное внимание уделено исследованию психического и физического воздействия на потерпевшего, характеристике отдельных вариантов исполнения объективной стороны преступления и квалификации совершаемых действий, для чего авторы обращаются также и к правовой оценке субъективной стороны изучаемых преступлений.

Квалификационные проблемы рассматриваются авторами статьи как в срезе конкуренции изучаемых составов преступлений с преступлениями против личности, так и конкуренции основного и квалифицированных составов преступлений, предусмотренных различными частями ст. 230.2 УК РФ.

Ключевые слова: уголовное законодательство, квалификация преступлений, преступления против здоровья населения, преступления в сфере спорта, криминальное воздействие, принуждение, понуждение, психическое насилие, допинг.

Допинг — одна из серьезнейших проблем современного профессионального спорта. На сегодняшний день значительное количество спортсменов Российской Федерации и других стран были дисквалифицированы и (или) лишены ранее выданных наград за применение запрещенных средств. Казалось бы, что данный вопрос ныне не будет столь актуальным для России, но, увы, допинговые скандалы с каждым годом лишь набирают обороты. Дисквалификация спортсменов, ущерб для здоровья, лишение спортивных наград, негативный общественный резонанс на подтвержденные случаи использования допинга — это далеко не полный перечень вредоносных последствий от преступной деятельности виновных лиц.

Уголовная ответственность, которая была введена законодателем в 2016 году за склонение к употреблению и использование допинга в отношении спортсмена, не охватывает всего перечня злоупотреблений, совершаемых в сфере профессионального спорта. В частности, законодатель не акцентировал внимание на целом ряде вопросов, касающихся понятийной, доказательственной базы, а также не затронул и не раскрыл иные действия, совершая которые, любое заинтересованное лицо может распространять запрещенные средства, например, публично вести пропаганду их применения и т. п. В современной научных источниках авторы начинают обращаться к новым статьям о преступлениях, связанных со спортивными соревнованиями, например, к отдельным вопросам квалификации деяния, предусмотренного ст. 230.1 УК РФ [1,с.324], что еще раз подчеркивает актуальность нашего исследования.

Для более глубокого изучения антидопинговых составов преступлений, закрепленных в уголовном законодательстве РФ, необходимо проанализировать используемое средство достижения преступной цели, а именно психологическое и физическое воздействие преступника на лицо, в отношении которого совершается общественно опасное деяние — склонение к употреблению/ использование в отношении спортсмена допинга.

Сначала необходимо выяснить, какую роль в преступлениях, урегулированных статьями 230.1 и 230.2 УК РФ, играет спортсмен — потерпевший или соучастник? На данный вопрос, на первый взгляд, нет однозначного ответа, так как совершаемые действия можно оценить с разных точек зрения. С одной стороны, спортсмен сам заинтересован в принятии допинг — средств для достижения высоких результатов. Он может всячески скрывать факт их использования, стремится реабилитироваться, будучи уличенным в потреблении, и утверждать, что ни он сам, ни тренер, иной специалист из области физической культуры и спорта, спортивной медицины, другие лица, оказывавшие ему помощь в процессе подготовки к соревнованиям, не причастны к склонению и употреблению запрещенных средств. С другой стороны, халатность лиц, непосредственно контактирующих со спортсменом во время подготовки и прохождения соревнований, их корыстная и иная заинтересованность в победе спортсмена, подталкивает вышеуказанных субъектов на совершение психологических, физических воздействий на профессионального спортсмена, которые влекут за собой как негативные (ухудшение здоровья спортсмена), так и позитивные (высокий результат) последствия. Если взять во внимание, что лицо, склоняющее спортсмена или применяющее к нему допинг, игнорируя волю спортсмена, стремится к потреблению последним допинга, то профессионального спортсмена следует признать потерпевшим.

В уголовном законодательстве не является наказуемым самостоятельное употребление спортсменом в соревновательный период запрещенных веществ в отличие от действий лиц из профессионального окружения спортсмена, который фактически подстрекают его к нарушению антидопинговых запретов или содействуют в этом [2, с. 97–105], т. е. в использовании в отношении спортсмена субстанций и (или) методов, запрещенных для использования в спорте.

При совершении любого преступления против личности может оказываться психологическое воздействие на потерпевшего путем воздействия, склонения, понуждения, принуждения или насилия. В теории уголовного права нет определения категории «психологическое воздействие», хотя она является общей для нескольких составов, урегулированных уголовным законодательством.

Установить наличие психологического воздействия в преступном деянии достаточно сложно. Во избежание смешения категориальных понятий «воздействие», «склонение», «понуждение», «принуждение» или «насилие», которые, так или иначе, соприкасаются или совпадают с понятием «психологическое воздействие», а также для установления пределов их использования и определения уголовно-правового значения в правовых науках, необходимо раскрыть их, сравнить имеющиеся определения.

Синонимичным понятию «психологическое воздействие», по мнению некоторых авторов [3, с. 3–13], является «психическое воздействие». Но существуют точки зрения, опровергающие их тождество. Психологическое воздействие — преднамеренное, целенаправленное вмешательство в процессы психического отражения действительности другого человека в отличие от психического, которое может происходить и без выраженного желания воздействующего субъекта и даже в его отсутствие («его слова запали мне в душу, хотя он даже не догадывается о моем существовании») [4, с. 378–384].

Объективная сторона преступного деяния, запрещенного статьей 230.1 УК РФ, выражается в склонении спортсмена к использованию субстанций и (или) методов, запрещенных для использования в спорте, за исключением случаев, предусмотренных ст. 230 УК РФ. Легальное толкование понятия «склонение» содержится в примечании к вышеуказанной статье. Склонение — это «любые умышленные действия, способствующие использованию спортсменом запрещенной субстанции и (или) запрещенного метода, в том числе совершенные путем обмана, уговоров, советов, указаний, предложений, предоставления информации либо запрещенных субстанций, средств применения запрещенных методов, устранения препятствий к использованию запрещенных субстанций и (или) запрещенных методов». При этом для признания преступления оконченным не требуется, чтобы склоняемое лицо (спортсмен) фактически использовало субстанции и (или) методы, запрещенные для использования в спорте.

Использование в отношении спортсмена независимо от его согласия запрещенных для использования в спорте субстанций и (или) методов (ст. 230.2 УК РФ), за исключением случая, когда в соответствии с законодательством РФ о физической культуре и спорте использование не является нарушением антидопингового правила, также является уголовно наказуемым. Преступление окончено в момент, когда виновный фактически использовал допинг в отношении спортсмена против воли или без её выражения. Отметим, что есть несколько вариантов преступного поведения лица, совершающего использование средств в отношении спортсмена допинга: когда соревнующийся ставится в известность перед использованием средств и действия совершаются помимо выраженной воли спортсмена, и когда он не знает о том, что каким-то образом причастен к нарушению антидопинговых запретов.

По нашему мнению, если в отношении спортсмена применяются запрещенные средства без уведомления его о таком деянии, то действия лиц, указанных в ч.1 ст. 230.2 УК РФ, могут рассматриваться, при наличии опасных последствий для здоровья, как посягательство на личность. В тех случаях, когда лицо, применившее запрещенные средства, безразлично относилось к возможному вреду для здоровья спортсмена, содеянное надлежит квалифицировать, в зависимости от наступивших последствий, по совокупности со ст.ст. 111, 112, 115 УК РФ.

Если же после потребления спортсменом допинга у него появилось опасное для здоровья состояние, скоропреходящие болевые ощущения, физический дискомфорт, кратковременное расстройство здоровья, не повлекшее последствий, предусмотренных ч.1 ст. 115 УК РФ, действия виновного лица следует квалифицировать по п. «в» ч.2 ст. 230.2 УК РФ, как совершенные с применением насилия или угрозы его применения.

Во второй ситуации спортсмен выражает свою волю (несогласие) по поводу использования допинга, но его воля игнорируется и средства применяются. Можем ли мы говорить в обозначенном случае о психологическом воздействии на спортсмена, который является потерпевшим по статьям 230.1 и 230.2 уголовного законодательства? Если «да», как соотносятся указанные действия субъекта с известными уголовному закону понятиями? Для решения этого вопроса, необходимо раскрыть понятия категорий, достаточно часто встречающихся в праве — «понуждение», «принуждение».

В психологии термин «понуждение», в отличие от уголовного права, не используется, а под «принуждением» понимается метод психологического воздействия насильственного характера, который направлен на подавление воли другого человека [5, с. 276–288]. С. В. Шевелева отмечает, что при принуждении потерпевшему либо предоставляется возможность избежать неблагоприятных для себя последствий и выбрать допустимый (для него) вариант поведения, либо он лишен такой возможности [6, с. 202–203]. На наш взгляд, правовая конструкция «независимо от его согласия», предусмотренная ч.1 ст.230.2 УК РФ, охватывает оба отмеченных варианта.

Л. В. Сердюк в своих трудах пишет, что понуждение достигается посредством угроз, направленных на будущее. Такое воздействие, по мнению автора, не подавляет волю потерпевшего, а лишь склоняет к определенным действиям, тогда как принуждение рассчитано на полное подчинение воли потерпевшего, заведение его в безвыходное положение, когда у него отсутствует выбор поведения [7, С. 28]. В свою очередь, В. В. Калугин, как и большинство других авторов, считает, что принуждение — это насильственное воздействие, которое в соответствии со ст. 40 УК РФ подразделяется по степени подавления воли на: 1) непреодолимое — при нем принуждаемый полностью утрачивает способность в той или иной мере руководить своим поведением; 2) преодолимое — при таком принуждении принуждаемый сохраняет способность в той или иной мере руководить своим поведением [8, С.292].

По мнению Е. Н. Холоповой, насильственное психическое принуждение, которое влияет на бессознательное/сознательное человека, может быть осуществлено двумя способами: 1) путем информационного воздействия (угрозы причинения вреда, лицо осознает свои действия), 2) путем непосредственного воздействия на бессознательную составляющую человеческой психики (прямое воздействие, отсутствие осознания совершаемых действий) [9, с. 37–40]. Также она считала, что судебно-психологическая экспертиза может выступать доказательством оказанного на потерпевшее лицо психического или физического принуждения [10, с. 290–295]. Тем самым, мы можем прийти к выводу, что данный вид экспертизы вполне применим и в качестве доказательств принуждения спортсмена к склонению субстанций и (или) методов, запрещенных для использования в спорте. С точкой зрения Е. Н. Холоповой невозможно не согласиться, поскольку эти вопросы являются ныне актуальными и все чаще затрагиваются учеными — юристами, а также психологами.

Далее обратимся к понятиям «психологическое насилие», «психическое насилие», которые являются более узкими по содержанию, чем «психологическое воздействие», и это вполне объяснимо. Е. Н. Волковой дано следующее определение дефиниции «психологическое насилие» — преднамеренное принуждение другого человека или группы людей к поступкам или поведению, которые не входили в их намерения, осуществляемое без их согласия и без обеспечения социальной психологической безопасности индивида или группы людей, приводящее к психологическому вреду (ущербу) [11, С.191]. М. В. Кроз, Н. А. Ратинова, О. Р. Онищенко, обобщая различные точки зрения на содержание понятия «психического насилия», дали свое определение: «умышленное, общественно-опасное и противозаконное воздействие на психическую сферу и (или) поведение человека, совершенное помимо или против его воли, осуществляемое с помощью психологических методов и средств воздействия, а также направленное на подавление свободы волеизъявления в соответствии с целями преступления и способное нанести вред его психическому здоровью, причинить психическую травму» [12, С. 55].

Психологическое воздействие может быть рассмотрено в трех аспектах: положительном и отрицательном, а также нейтральном. При решении вопроса о психологическом воздействии важным будет не метод его совершения (гипноз, уговоры, предложения, дача совета и т. п.), а признаки осуществленного насилия и подавления воли лица, являющегося потерпевшим по уголовному делу. При наличии этих признаков в совокупности или по отдельности можно говорить и о деструктивном характере деяний, и об общественной опасности психологического воздействия субъекта. Какие бы дифференциации понятия «деструктивное психологическое воздействие» не использовались сегодня в правовых науках, все они объединены общим, родовым понятием «психологическое воздействие» и в определенных случаях могут иметь степень общественной опасности, свойственную преступным деяниям ст. 230.1 и 230.2 УК РФ [13, с. 151–154], с чем мы согласны.

Психическое насилие направлено на разрушение психики человека, оно более деструктивно, чем психологическое насилие, В свою очередь, психологическое насилие в большей степени направлено на подавление воли человека, чем на разрушение функций организма. Данные виды насилия выступают видовыми понятиями по отношению к психологическому воздействию, насилие чаще всего противоправно и наносит вред здоровью человека.

Склонение спортсмена к использованию допинга можно признать формой психологического насилия, применяемого к нему. В целях финансового обогащения или иной личной заинтересованности тренеры, специалисты по спортивной медицине либо иные специалисты в области физической культуры и спорта могут воспользоваться данными видами психологического воздействия для достижения своих целей с помощью различного рода манипуляций.

Проведенное исследование категорий «воздействие», «склонение», «принуждение», «понуждение», «насилие» дает нам возможность провести сравнение с законодательной конструкцией «использование в отношении спортсмена независимо от его согласия» допинг — средств и сделать вывод: использование в отношении спортсмена независимо от его согласия запрещенных субстанций и (или) методов является видом криминального воздействия, включая насилие, психическое и (или) физическое (в зависимости от степени выражения воли спортсмена и наступивших последствий). В ситуациях, рассмотренных нами в основной части статьи, действия виновного могут быть квалифицированы по ст. 230.1 УК РФ, по ч.1 или п. «в» ч.2 ст. 230.2 УК РФ. Применение вышеуказанных статей УК РФ не исключает совокупности со статьями, предусматривающими ответственность за посягательство на здоровье человека (ст.ст. 111, 112, 115 УК РФ).

«Victorum sunt, non judicatur» («победителей не судят») — данному постулату несколько тысяч лет [14, с. 133–138], но вряд ли его можно сегодня использовать, игнорируя правовой аспект проблемы. Лица, причастные к спортивным достижениям, в том числе к высшим, должны понимать: незаконное употребление субстанций и (или) методов, запрещенных для использования в спорте, несет большое количество негативных последствий, создающих угрозу для жизни и здоровья соревнующегося, порождает неравенство и несправедливость по отношению к другим участникам состязаний. И злоупотребления в спортивной сфере должны преследоваться и наказываться, в том числе уголовно-правовыми средствами.

Литература:

1. Цветков П. В. Некоторые вопросы квалификации преступлений в области спорта и при проведении зрелищных коммерческих конкурсов // Бизнес. Образование. Право. Вестник Волгоградского института бизнеса. 2018. № 2 (43). С. 322–325.
2. Кошаева Т. О. К вопросу об установлении уголовной ответственности за нарушения законодательства о допинге// Журнал российского права. 2017. № 6. С. 97–105.
3. Алексеев И. Н. Понуждение, принуждение и насилие в уголовном праве // Уголовный процесс. 2006. № 1. С. 3–13.
4. Енгалычев В. Ф. Психологическое воздействие в правоохранительной деятельности // Прикладная юридическая психология. Под ред. проф. А. М. Столяренко. М.: Изд-во «ЮНИТИ». 2001. 639 с.
5. Кобзева Т. Ю. Категория «принуждение» в уголовном праве России // Вестник ВГУ. Серия: Право. 2008. № 1. С. 276–288.
6. Шевелева С. В. Концепция свободы воли и принуждения в уголовном праве: монография//М.: Юрлитинформ, 2014. 248 с.
7. Сердюк Л. В. Насилие: криминологическое и уголовно-правовое исследование. / Под ред. Заслуженного деятеля науки РФ, докт. юрид. наук, профессора С. П. Щербы// М.: ООО Издательство «Юрлитинформ», 2002. 384 с.
8. Калугин В. В. Физическое и психическое принуждение в уголовном праве. Диссертация на соискание степени кандидата юридических наук/М. 2001. Цит. по: Холопова Е. Н. Судебно-психологическая экспертиза: монография//М.: Юрлитинформ, 2010. 416 с.
9. Холопова Е. Н. Использование судебно-психологической экспертизы как средства доказывания обстоятельств, исключающих преступность деяния // Российский следователь.2005. № 11. С. 37–40.
10. Холопова Е. Н. Судебно-психологическая экспертиза: монография//М.: Юрлитинформ, 2010. 416 с.
11. Волков Е. Н. Критерии, признаки, определения и классификации вредящего психологического воздействия: психологическое травмирование, психологическая агрессия и психологическое насилие // Журн. практ. психолога.2002. № 6. С. 183–199.
12. Кроз М. В., Ратинова Н. А., Онищенко О. Р. Криминальное психологическое воздействие. М.: Юрлитинформ, 2008. 200 с.
13. Хиневич К. И. Проблемы предупреждения склонения спортсмена к использованию субстанций и (или) методов, запрещенных для использования в спорте (допинг) // Вестник Московского университета МВД России. 2019. № 6. С. 151–154.
14. Самсоненко Т. А., Багдасарян С. Д., Петрова C. B., Сидорова А. В. Правовое регулирование борьбы с допингом на международном и национальном уровнях // Физическая культура, спорт — наука и практика. 2018. № 4. С. 133–138.