Некоторые вопросы реализации конституционной гарантии судебной защиты прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации



В данной статье автор рассматривает некоторые вопросы реализации конституционной гарантии судебной защиты прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации. В рамках данной темы происходит изучение нормативных основ как национальных, так и международных гарантии судебной защиты прав и свобод человека и гражданина. Выявляется отраслевое закрепление данной гарантии. Наравне с нормативными основами выявляются и проблемы реализации указанной гарантии. Проблемы реализации гарантии судебной защиты прав и свобод человека и гражданина автор связывает прежде всего с обеспечительным правом на квалицифированную юридическую помощь и «избирательность» Российской Федерации в сфере обязательного исполнения решений Европейского суда по правам человека.

Ключевые слова: право, гарантия, судебная защита прав и свобод человека и гражданина, конституционная гарантия, Российская Федерация, проблема, имплементация, международное право, норма права, ратификация.

В Российской Федерации гарантия судебной защиты прав и свобод человека и гражданина является конституционной и нашла закрепление в настоящей Конституции РФ. Во-первых, происходит закрепление государственной защиты прав и свобод человека и гражданина (ст. 45 Конституции РФ), что, безусловно, включает в себя и судебную защиту прав и свобод личности. Во-вторых, в Конституции РФ произошло непосредственное декларирование данного права, которое закреплено в следующем виде: «Каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод» [1]. Четкое регламентирование и формулировка данной нормы исключают необходимость в ее толковании Конституционным судом РФ и возникновении казусов.

Однако данная гарантия является не только конституционной, но и международной. В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права (ч.1 ст.17 Конституции РФ), а также источники международного права (конвенции, декларации, пакты, договоры и иные международно-правовые источники права) являются частью правовой системы РФ (ч.4 ст.15 Конституции РФ). Говоря, о международных источниках права, необходимо отметить, что Конституция РФ и соответственно федеральные конституционные законы и законы о поправках в Конституцию РФ имеют высшую юридическую силу, то есть «стоят над» источниками международного права (ч.1 ст.15 Конституции РФ), однако, иные нормативно-правовые акты национального законодательства, к примеру, федеральные законы, в случае противоречия нормам международного права будут выступать в роли «подчинения», то есть будут применяться нормы международного права (ч.4 ст.15 Конституции РФ) [1].

Источниками международного права и ратифицированные в РФ, ставящие предметом правового регулирования защиту прав и свобод, в особенности судебной защиты прав и свобод человека и гражданина, является, во-первых, Всеобщая декларация прав человека от 10 декабря 1948 года, в которой регламентировано, что каждый человек имеет право на эффективное восстановление в правах компетентными национальными судами в случае нарушения его основных прав, предоставленных ему конституцией или законом (ст.8) [2].

Во-вторых, Конвенция о защите прав человека и основных свобод (Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод), дата подписания которой является 1950 год, однако, вступила в силу в 1953 году. Не стоит забывать и о дополняющих ее приложениях, которые актуализируют конвенцию. Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод закрепляет право каждого на справедливое судебное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основе закона, а также на эффективные средства правовой защиты (ч.1 ст. 6) [3].

В-третьих, это Международный пакт о гражданских и политических правах, который был принят 16 декабря 1966 года, однако, вступил в силу 23.03.1976 г. как для всех стран-участниц, так и для СССР. Международный пакт о гражданских и политических правах обязывает стран-участниц обеспечить любому лицу, права и свободы которого, признаваемые в настоящем Пакте, нарушены, эффективное средство правовой защиты, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве; обеспечить, чтобы право на правовую защиту для любого лица, требующего такой защиты, устанавливалось компетентными судебными, административными или законодательными властями или любым другим компетентным органом, предусмотренным правовой системой государства, и развивать возможности судебной защиты; обеспечить применение компетентными властями средств правовой защиты, когда они предоставляются [4].

Гарантия судебной защиты прав и свобод человека и гражданина закреплена не только на конституционном и международном уровнях, но и на уровне отраслевого законодательства. Данная гарантия закрепляется прежде всего в процессуальных кодексах, которые предметом правового регулирования ставят защиту прав и свобод человека и гражданина посредством судопроизводства, судебного процесса. ГПК РФ устанавливает в качестве основополагающего права субъектов — право на обращение в суд, данное право трактуется, как: «Заинтересованное лицо вправе в порядке, установленном законодательством о гражданском судопроизводстве, обратиться в суд за защитой нарушенных либо оспариваемых прав, свобод или законных интересов». (ч.1 ст.3), то есть данная статья отождествляет конституционную гарантию судебной защиты прав и свобод человека и гражданина, но применительно к гражданскому праву [5]. УПК РФ в качестве своего назначения, определяет, что уголовное судопроизводство имеет своей целью защиту прав и законных интересов лиц, организаций, пострадавших от преступлений (п.1 ч.1 ст.6), то есть смысл уголовного процесса, уголовного судопроизводства заключается в том, чтобы защитить права и свободы человека и гражданина, в основном, посредством судебного разбирательства. Норма УПК РФ, несомненно, является отождествлением конституционной гарантии судебной защиты прав и свобод человека и гражданина, поскольку в качестве одной из своих задач она устанавливает защиту прав и свобод человека и гражданина, посредством судебного разбирательства [6].

На основании вышеизложенного, судебная защита прав и свобод человека и гражданина является не только конституционной, но и международной и отраслевой гарантией.

Однако реализуется ли на практике данная гарантия также беспрепятственно, как была закреплена во многих международных и национальных актах? Какие проблемы и препятствия, связанные с реализацией конституционной гарантии судебной защиты прав и свобод человека и гражданина, существуют и как их можно решить и устранить?

Прежде, чем отвечать на поставленные вопросы, необходимо отметить, что осуществление данной гарантии может произойти лишь при наличии определенных условий, а именно при наличии характерного состава прав и свобод, которые дают возможность осуществления данной гарантии. К числу таких прав и свобод относят: право на квалифицированную юридическую помощь (ч.1 ст.48 Конституции РФ); право на доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба (ст.52 Конституции РФ); право на возмещение вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) органов государственной власти (ст.53 Конституции РФ); право на обжалование незаконных действий и решений государственных органов и должностных лиц (ст.46 Конституция РФ) и другие права и свободы [1]. Таким образом, судебную защиту прав и свобод человека и гражданина необходимо рассматривать, как институт, который включает в себя субинституты, которыми выступают вышеперечисленные права и свободы, и которые в обязательном порядке задействуются, хотя бы один из них, при реализации конституционной гарантии судебной защиты прав и свобод человека и гражданина.

Однако можно ли утверждать, что все из вышеуказанных прав и свобод, которые позволяют реализовать судебную защиту прав и свобод человека и гражданина, являются достижимыми для каждого, в связи с характером их реализации и современными условиями жизни? Ведь, если человек не сможет реализовать обеспечительное, по сравнению с судебной защитой прав и свобод человека и гражданина, право, тогда реализация конституционной гарантии и вовсе останется под вопросом, ввиду невозможности его осуществления.

Федеральный закон от 28.11.2018г. N 451-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» устанавливает изменения как в области гражданского процесса, так и в области арбитражно-процессуального права. Федеральный закон вносит изменения в статью 49 ГПК РФ, регламентирующая положения о лицах, которые могут быть представителями в суде по гражданско-правовым спорам [7]. Сущность изменений в статье 49 заключается в том, что теперь, чётко очерчивается круг лиц, которые могут быть представителями в суде. В настоящее время, представлять интересы сторон могут адвокаты и иные лица, которые имеют высшее юридическое образование либо учёную степень по юридической специальности (ч.2 ст.49 ГПК РФ). Однако предусматриваются и исключения, которые предусматривают самостоятельное участие сторон спора в мировых и районных судах (ч.2 ст.49 ГПК РФ), а также предусматриваются исключения, касающиеся правовой охраны результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации (ч.4 ст.49 ГПК РФ) [5]. Судебная система представляет собой множество взаимосвязанных инстанций, среди которых мировые и районные суды являются «верхушкой айсберга». Обращение к адвокатам и иным лицам, которые осуществляют представительство и имеющие высшее юридическое образование может повлечь существенные затраты истцов, поскольку услуги по оказанию юридических услуг: соблюдение досудебного порядка урегулирования спора (претензия), составление жалоб в уполномоченные государственные органы (Прокуратура, Федеральная служба по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека), составление искового заявления в суд, представительство в суде. Вышеуказанный неисчерпывающий перечень юридических услуг будет уплачиваться истцом, что налагает на него определенное финансовое бремя, которое не каждому человеку под силу. В связи с этим в гражданских спорах существует существенное, на взгляд автора, препятствие к реализации конституционной гарантии судебной защиты прав и свобод человека и гражданина, поскольку для реализации указанной гарантии, в подавляющем большинстве судебных инстанций, необходимо платить за квалифицированную юридическую помощь, что не каждому под силу.

Схожее правило существует и в административном судопроизводстве. В соответствии со ст.126 КАС РФ в качестве одного из требований к административному исковому заявлению является приложение документа, который свидетельствует о наличии высшего юридического образования или учёной степени по юридической специальности у гражданина, если последний собирается лично вести административное дело, по которому КАС РФ предусмотрено обязательное участие представителя (ч.1 п.4 ст.126 КАС РФ). К примеру, ст. 209 КАС РФ обязывает лицо, при подаче административного искового заявления об оспаривании или о признании ничтожным административного акта, прикреплять сведения о наличии у него высшего юридического образования или учёной степени по юридической специальности, поскольку по данным административным исковым заявлениям, даже по первой инстанции, необходимо иметь представителя в обязательном порядке (ч.3 ст.209 КАС РФ) [8]. В уголовном процессе действует иной порядок, где в каждом виде уголовного преследования потерпевшему и подозреваемому, обвиняемому, подсудимому не нужно в обязательном порядке платить за юридические услуги, тем самым право на квалифицированную юридическую помощь оказывается бесплатно. Право на квалифицированную юридическую помощь является обеспечительным, по сравнению с судебной защитой прав и свобод человека и гражданина, и, следовательно, без нее не удастся реализовать конституционную гарантию в большинстве случаев. В связи с этим не каждый сможет реализовать свою конституционную гарантию на судебную защиту прав и свобод человека и гражданина без существенных финансовых обременений, что ставит под сомнение возможность реализации конституционной гарантии.

В качестве второй проблемы по реализации конституционной и международной гарантии судебной защиты прав и свобод человека и гражданина, на взгляд автора, является возможность не имплементировать решение международного суда в особой части.

Российская Федерация является членом Совета Европы, куда вступило 28 февраля 1996 года. В конце марта 1998 года вступил в силу федеральный закон «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней» N 54-ФЗ [9]. В соответствии с этим каждый член Совета Европы в обязательном порядке подписывает и ратифицирует Европейскую Конвенцию о защите прав человека и основных свобод. В 1998 году, когда был принят ФЗ N 54 о ратификации вышеуказанного международного акта, последний вступил в юридическую силу на территорию Российской Федерации, что означает обязательное соблюдение норм Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней, наравне с законами государства, как гражданами, так и государством.

Раздел II Конвенции о защите прав человека и основных свобод посвящен Европейскому суду по правам человека (ЕСПЧ) (Раздел II «Европейский суд по правам человека», ст.19–51 Конвенции о защите прав человека и основных свобод). Данный раздел устанавливает, что ЕСПЧ создается в целях обеспечения соблюдения обязательств, которые страны-участницы взяли себя после подписания и ратификации Конвенции (ст.19 Конвенция о защите прав человека и основных свобод). В связи с установлением Европейского суда по правам человека устанавливаются и его полномочия. Статьи 32, 33 и 34 Конвенции устанавливают ряд полномочий, связанные, во-первых, с толкованием норм настоящей Конвенции (ст.32), во-вторых, с межгосударственными делами (ст.33), субъектами которых являются страны-участницы, в-третьих, с индивидуальными жалобами человека, гражданина и организации, если явились жертвами нарушения прав, которые закреплены в Конвенции и ее Протоколах, со стороны страны-участницы (ст.34) [3]. Таким образом, обратиться за реализацией конституционной и международной гарантии судебной защиты прав и свобод человека и гражданина может: член Совета Европы и человек, гражданин или организация, которая подверглась нарушению прав, закрепленных в Конвенции и ее Протоколах, со стороны страны-участницы.

По мнению автора, особое значение имеет ч.1 ст. 46, рассматриваемой Конвенции, которая указывает на обязанность исполнения странами-участницами окончательного постановления суда по любому делу, в котором они являются сторонами [3]. Ссылку на данную статью Конвенции о защите прав человека и основных свобод дает и федеральный закон «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней» от 30.03.1998г. N 54-ФЗ, в статье первой которого говорится о принятии Российской Федерацией «самого факта» (ipso facto) обязательности решения и исполнения решения Европейского суда по правам человека [9]. Однако на практике требование указанных норм Российской Федерацией не соблюдалось во всех случаях, что ставит под сомнение вопрос о реализации судебной защиты прав и свобод человека и гражданина, посредством международного судебного органа, хотя, данная гарантия существует абсолютно у каждого, чьи права, указанные в Конвенции и ее Протоколах, были нарушены страной-участницей.

Как было отмечено автором, требования статьи 46 Конвенции и статьи 1 ФЗ N 54 не всегда находили исполнения со стороны Российской Федерации. Ранее известное дело Константина Маркина является наиболее ярким примером несоблюдения норм Конвенции в части 1 ст. 46. Константин Маркин, во время обращения в уполномоченные органы государственной власти, являлся военнослужащим, который был разведен и имел новорожденного ребенка, и хотел уйти в отпуск по уходу за ребенком. Военнослужащий обратился к командованию, затем в Пушкинский гарнизонный военный суд и в Ленинградский окружной суд. Как и от командования, так и от судебных органов был получен отказ в предоставлении Константину Маркину отпуска по уходу за ребенком ввиду того, что это право было предоставлено только женщинам-военнослужащим. Константин Маркин, посчитав свои права нарушенными, обратился в Конституционный суд с просьбой о признании неконституционными положения статей 13 и 15 Федерального закона «О государственных пособиях гражданам, имеющим детей», статей 10 и 11 Федерального закона «О статусе военнослужащих», статьи 32 Положения о порядке прохождения военной службы и пунктов 35 и 44 Положения о назначении и выплате государственных пособий гражданам, имеющим детей. На основании обращения Константина Маркина Конституционный суд вынес определение, в котором отказался от принятия к рассмотрению жалобы военнослужащего, обосновав свою позицию тем, что, поступая на военную службу, гражданин приступает к осуществлению деятельности, занятие которой предполагает наличие определенных ограничений прав и свобод и, следовательно, отсутствие такого права у отца-военнослужащего обусловлено спецификой правового статуса военнослужащего. Наличие же такого права у женщин-военнослужащих обусловлено социальной ролью женщины в обществе, а также связано с ограниченным участием женщин в осуществлении военной службы [10].

Требования Константина Маркина не были удовлетворены, и для реализации конституционной и международной гарантии судебной защиты прав и свобод человека и гражданина он обратился в Европейский суд по правам человека, которое в дальнейшем рассмотрело его дело. Постановление Европейского Суда по правам человека от 7 октября 2010 г. не согласилось с доводами Конституционного суда в определении от 15.01.2009 № 187-О-О и заключил, что мотивы, изложенные в определении Конституционным судом, являются недостаточными для наложения более строгих ограничений на военнослужащих-мужчин, чем на военнослужащих-женщин. Европейский суд по правам человека пришел к выводу о нарушении статьи 8 и статьи 14 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Решение о несоответствии Конвенции было принято единогласным решением судей и обязала Российскую Федерацию, в порядке статьи 46 Конвенции о защите прав человека и гражданина, внести изменения в законодательство с целью прекращения дискриминации мужского персонала вооруженных сил в отношении права на отпуск по уходу за ребенком [11]. Позже было вынесено еще одно Постановление Европейского суда по правам человека от 22.03.2012 года, однако, дело уже было рассмотрено Большой палатой, которая оставила решение без изменения, отклонив возражения России и присудив Маркину дополнительную компенсацию за моральный ущерб [12].

Постановление Европейского суда по правам человека влечет за собой появление нового обстоятельства по делу, что дает возможность вновь обратиться в суд за рассмотрением дела и, в связи с этим Константин Маркин вновь обратился в Ленинградский окружной военный суд, который в свою очередь обратился в Конституционный суд РФ, который вынес Постановление от 06.12.2013 N 27-П. В своем постановлении Конституционный суд РФ указывает, что пересмотр по новым обстоятельствам является одной из форм исполнения постановления Европейского суда по правам человека, хотя исполнение таких постановлений может быть невозможно без признания норм российского законодательства неконституционными. Конституционный суд подчеркивает, что решение вопроса о конституционности нормы находится в исключительной компетенции российского органа конституционного контроля, а в случае признания Европейским судом национальных норм нарушающими положения Европейской конвенции вновь встает вопрос об их конституционности, что, соответственно, должно окончательно разрешаться Конституционным судом [13].

На основании изложенного можно сделать вывод о том, что все решения Европейского суда по правам человека в части имплементации особых мер, а именно тех, которые предусматривают изменение национального законодательства ввиду его противоречия нормам Конвенции о защите прав человека и основных свобод будет проигнорировано Российской Федерацией, поскольку решение о признании норм неконституционными принимается только Конституционным судом РФ. Конституционный суд РФ в данном случае указал на соответствие оспариваемых норм Конституции РФ, соответственно, имплементация особых мер по Постановлению Европейского Суда по правам человека от 7 октября 2010 г. Дело «Константин Маркин против России» останется только на бумагах ЕСПЧ, минуя «обязательное» для Российской Федерации исполнение решения от 07.10.2010 года.

Таким образом, автором были рассмотрены некоторые вопросы по реализации конституционной гарантии судебной защиты прав и свобод человека и гражданина. Были выявлены проблемы по ее реализации, среди которых, во-первых, проблема реализации обеспечительного права на квалифицированную юридическую помощь, из-за которого судебная защита прав и свобод человека и гражданина может быть и вовсе не реализована или не достигнут соответствующий результат, к примеру, по обращению в первую кассацию (Кассационный суд общей юрисдикции). Во-вторых, это противоречащие смыслу ч.1 ст.46 Конвенции о защите прав человека и гражданина и постановлениям ЕСПЧ, действия Российской Федерации в части имплементации особых мер, а именно по внесению изменений в национальное законодательство. В соответствии с этим человек, гражданин и организация, права, указанные в Конвенции о защите прав человека и гражданина и Приложения к нему, которой нарушены может не реализовать гарантию судебной защиты прав и свобод человека и гражданина, потому что Российская Федерация «выборочно» исполняет решения Европейского суда по правам человека, по мнению автора, это недопустимо, особенно «впечатляет» отсутствие нормативного закрепления данного, поскольку кроме Постановления Конституционного суда от 06.12.2013 N 27-П больше ничего нет.

Литература:

1. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 N 6-ФКЗ, от 30.12.2008 N 7-ФКЗ, от 05.02.2014 N 2-ФКЗ, от 21.07.2014 N 11-ФКЗ) // СПС КонсультантПлюс.
2. Всеобщая декларация прав человека (принята на третьей сессии Генеральной Ассамблеи ООН Резолюцией 217 А (III) от 10 декабря 1948г.) // Российская газета. — 1998. — № 78. — Ст. 2245.
3. Конвенция о защите прав человека и основных свобод (Рим, 4 ноября 1950 г.) (с изм. и доп. от 21 сентября 1970 г., 20 декабря 1971 г., 1 января 1990 г., 6 ноября 1990 г., 11 мая 1994 г.) // Бюллетень международных договоров. — 2001. — № 3.
4. Международный пакт о гражданских и политических правах (Нью-Йорк, 19 декабря 1966 г.) // Ведомости Верховного Совета СССР. — 1976. — № 17(1831). — Ст. 291.
5. Федеральный закон «Гражданский процессуальный кодекс» от 14.11.2002 N 138-ФЗ // Собрание законодательства РФ. — 2002. — № 46. — Ст. 4532.
6. Федеральный закон «Уголовно-процессуальный кодекс» от 18.12.2001 N 174-ФЗ // Собрание законодательства РФ. — 2001. — № 52. — Ст. 4921.
7. Федеральный закон «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» от 28.11.2018 N 451-ФЗ // Собрание законодательства РФ. — 2018. — № 49. — Ст. 7523.
8. Федеральный закон «Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации» от 08.03.2015 N 21-ФЗ // Собрание законодательства РФ. — 2015. — № 10. — Ст. 1391.
9. Федеральный закон «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней» от 30.03.1998 N 54-ФЗ // Собрание законодательства РФ. — 1998. — № 14. — Ст. 1514.
10. Определение Конституционного Суда РФ от 15 января 2009 года N 187-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалоб гражданина Маркина Константина Александровича на нарушение его конституционных прав положениями статей 13 и 15 Федерального закона «О государственных пособиях гражданам, имеющим детей», статей 10 и 11 Федерального закона «О статусе военнослужащих», статьи 32 Положения о порядке прохождения военной службы и пунктов 35 и 44 Положения о назначении и выплате государственных пособий гражданам, имеющим детей».
11. Постановление Европейского Суда по правам человека от 7 октября 2010 г. Дело «Константин Маркин против России» [Konstantin Markin v. Russia] (жалоба N 30078/06).
12. Постановление Европейского Суда по правам человека от 22 марта 2012 г. Дело «Константин Маркин (Konstantin Markin) против Российской Федерации» (жалоба N 30078/06) (Большая Палата).
13. Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 6 декабря 2013 г. N 27-П город Санкт-Петербург «по делу о проверке конституционности положений статьи 11 и пунктов 3 и 4 части четвертой статьи 392 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом президиума Ленинградского окружного военного суда " // Российская газета. — 2013. — № 285. — Ст. 6261.