Проблемы применения отдельных мер обеспечения безопасности участников уголовного судопроизводства



Ключевые слова: свидетель, следователь, безопасность, процессуальные документы, псевдоним.

Результативность производства по уголовным делам в значительной мере зависит от создания эффективной системы гарантий обеспечения безопасности потерпевшего, свидетеля, подозреваемого, обвиняемого, а также должностных лиц, в производстве которых находится уголовное дело. В настоящее время в России уже сформирована законодательная основа для образования системы государственной защиты лиц, содействующих правоохранительным органам.

Несколько лет назад вступил в силу Федеральный закон № 119 «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства». Меры защиты самые разнообразные: анонимное участие в следственных действиях с использованием псевдонима, личная охрана, выдача специальных средств защиты, связи, установка сигнализации в квартире, замена документов и переселение в другой регион страны, трудоустройство на новом месте, изменение внешности и биографических данных. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации так же содержит ряд норм, позволяющих обеспечить безопасность свидетеля, потерпевшего и иных участников уголовного судопроизводства в случае, если им угрожают убийством, насилием либо иными опасными противоправными действиями.

Безусловно, данные меры могут в какой-то степени способствовать обеспечению безопасности участников уголовного судопроизводства. Однако их реализация на практике не всегда оказывается действенной.

Согласно Уголовно-процессуальному кодексу одной из мер безопасности является сохранение в тайне подлинных анкетных данных свидетелей и потерпевших, которым в связи сдачей ими показаний по уголовному делу угрожают убийством, применением насилия, уничтожением, повреждением имущества. По мысли законодателей, засекречивание анкетных данных таких участников уголовного процесса способно защитить их от различных опасностей. Здесь важно подчеркнуть, что процедура привлечения засекреченных свидетелей, потерпевших осуществляется путем оформления ряда юридических документов. В общем виде она заключается в следующем. При необходимости обеспечить безопасность потерпевшего, его представителя, свидетеля, их близких родственников, родственников и близких лиц следователь вправе в протоколе следственного действия, в котором участвуют потерпевший, его представитель или свидетель, не приводить данные об их личности.

Однако, этот процессуальный механизм имеет ряд недостатков. Во-первых, закон не определяет, какое должностное лицо и в каком порядке разъясняет участнику процесса его право на заявление ходатайства о применении мер безопасности. Во-вторых, согласно ч. 3 ст. 11 УПК РФ меры безопасности устанавливаются в отношении всех участников процесса. Тем не менее, право ходатайствовать об их применении предоставлено лишь потерпевшему (п. 21 ч. 2 ст. 42 УПК РФ) и свидетелю (п. 7 ч. 4 ст. 56 УПК РФ), когда согласно части 1 ст. 119 Кодекса заявитель не обладает правом подачи ходатайств, пока не будет признан пострадавшим.

Не урегулированы и многие другие необходимые вопросы. Так, законодатель не предусмотрел возможность использования мер безопасности в стадии возбуждения уголовного дела, когда происходит получение и фиксация первичной информации о готовящемся, совершаемом или совершенном преступлении. Согласно ст. 141 УПК РФ, заявление о преступлении может быть сделано в устном или письменном виде. В соответствии с ч. 3 ст. 141 УПК РФ, устное заявление о преступлении заносится в протокол, который подписывается заявителем и лицом, принявшим данное заявление. При этом в протоколе отражаются фамилия, имя, отчество, дата и место рождения заявителя, его место жительства, работы или учебы. Совершенно очевидно, что указанных в заявлении данных вполне достаточно для обнаружения преступниками этих лиц и оказания на них в дальнейшем воздействия с целью недопущения сотрудничества этих лиц с органами следствия и суда. Следует отметить, что аналогичные требования предъявляются законодателем и при подаче письменного заявления о преступлении.

Очевидно, что следователь по ходатайству заявителя, руководствуясь ч. 9 ст. 166 должен вынести постановление об их применении и засекретить данные во всех процессуальных документах, где фигурируют какие-либо сведения личного характера.

Однако ввиду отсутствия в законе четко регламентированных процедур выполнения этих действий, следователи вынуждены прибегать к различным ухищрениям. Так как УПК РФ не содержит прямого запрета на изменение, уточнение протоколов и постановлений, то с целью недопущения разглашения сведений о личности потерпевшего, свидетелей выносит постановление, в котором указывает, что в качестве меры защиты необходимо внести изменения путем заклеивания истинных данных потерпевшего, свидетеля в определенные постановления и протоколы, в частности постановление о возбуждении уголовного дела, заявление потерпевшего, объяснение потерпевшего, протоколы допроса и т. д.

Далее делаются копии документов посредством множительной техники, в копии «замазывают», «залепливают» и т. п. все личные данные на лицо, затем опять делают копию и на месте внесения изменений записывается псевдоним.

Уже копии документов с псевдонимом ложатся в уголовное дело, а оригиналы, вместе с постановлением об изменении фамилии, имени, отчества лица, взятого под защиту, на псевдоним, вместе с иными документами ложится в конверт, который приобщается к материалам уголовного дела.

В тех случаях, когда в протоколах допроса и других процессуальных документах содержатся показания засекречиваемого свидетеля, потерпевшего, затрагивающие такие обстоятельства, при которых обвиняемому будет несложно его вычислить (о месте работы или месте жительства, графике работы, длительном знакомстве с обвиняемым и т. д), следователи выполняют копии соответствующих документов из которых аналогично описанному выше способу исключают те детали в показаниях, которые способствовали бы «расшифровке» свидетеля.

Однако данный вариант решения проблемы нельзя признать правильным. Во-первых, закон предусматривает возможность изготовления копий процессуальных документов лишь в случае осуществления процедуры выделения материалов уголовного дела в отдельное производство либо при необходимости восстановлении утраченных доказательств.

Во-вторых, следователь вносит в копии определенные изменения — удаляет личные данные, подписи и даже сведения. Данные действия ставят под сомнение достоверность содержащихся в них сведений, а соответственно и допустимость. Разумеется, документ в измененном виде не содержит ложной информации, но, по сути дела, следователь фальсифицирует сведения, содержащиеся в нем.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ разъясняет, что под фальсификацией доказательств, по смыслу ст. 303 УК РФ, следует понимать любое искажение сути, объема, внешнего вида, веса и других характеристик доказательств (или хотя бы одного доказательства), влияющее на полное и объективное рассмотрение дела [1, с. 13].

Подделка любого документа, представление его в суд с последующим приобщением к материалам дела будут расцениваться как фальсификация доказательств независимо от ложности или достоверности содержащихся в них сведений. Для квалификации действий по ч. 1 ст. 303 УК РФ не имеют значения мотивы и цели фальсификации, главное, чтобы лицо осознавало факт подделки доказательства и желало воспользоваться последним.

Более того, часть сведений, изъятых следователем из копии протокола недоступны другим участникам процесса, что существенно нарушает их права. В частности, право обвиняемого на защиту, непосредственность исследования доказательств.

В связи с вышеизложенным считаем, что в УПК РФ необходимо предусмотреть механизмы реализации предусмотренных меры безопасности, а именно защиты анкетных данных лиц, содержащихся в уголовном деле, а также использования псевдонима, а именно:

– обязанность должностных лиц, как получивших сообщение о совершенном преступлении, так и осуществляющих производство по уголовному делу, разъяснять участникам уголовного судопроизводства их право на применении мер безопасности, предусмотренных Федеральным законом «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» в отношении себя и близких родственников.

– право заявления ходатайств о применении соответствующих мер защиты следующих участников уголовного судопроизводства: частного обвинителя; подозреваемого, обвиняемого, подсудимого, их защитников и законных представителей, осужденных, оправданных, а также лиц, в отношении которых уголовное дело либо уголовное преследование было прекращено; эксперта, специалиста, переводчика понятого, а также участвующих в уголовном судопроизводстве педагога и психолога; гражданского истца, гражданского ответчика; законных представителей, представителей потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика и частного обвинителя [2, с. 250].

– возможность использования псевдонима до возбуждения уголовного дела в отношении заявителя, очевидца или жертвы преступления либо иных лиц, способствующих предупреждению или раскрытию преступления, если угроза безопасности лица возникла еще до подачи заявления о преступлении.

На страницах процессуальной литературы можно встретить рекомендации, предусматривающие два способа решения этого вопроса.

Первый вариант связан с необходимостью некоторого изменения порядка принятия заявления о преступлении. Речь идет о неуказании демографических данных в протоколе принятия устного заявления о преступлении. Непосредственно в самом протоколе, в данном случае, достаточно изложить лишь содержание заявления. Что же касается данных относительно личности заявителя, то они должны быть зафиксированы в особом засекреченном процессуальном документе с ограниченным правом доступа.

Другой вариант обеспечения безопасности заявителя на стадии сообщения о преступлении заключается в изменении самого повода к возбуждению уголовного дела. Вместо заявления о преступлении в данном случае в качестве повода к возбуждению уголовного дела может выступить сообщение о совершенном или готовящемся преступлении, полученное из иных источников. Согласно ст. 143 УПК РФ такое сообщение принимается лицом, получившим данное сообщение, о чем составляется рапорт об обнаружении признаков преступления. Формально, данная ситуация выглядит как непосредственное обнаружение преступления органом дознания или следователем. Непосредственно в самом рапорте об обнаружении признаков преступления должны быть указаны должность, звание, фамилия и инициалы лица, получившего сообщение, обстоятельства совершенного деяния и источник получения информации. С целью обеспечения безопасности заявителя, представляется возможным исключение из сведений, указываемых в рапорте данных об источнике получения информации. Предположительно, данная информация должна находиться непосредственно у лица, составившего рапорт, которое, при этом, должно нести ответственность за нераспространение сведений об источнике получения информации [3, с. 275].

Перечисленные проблемы не являются исчерпывающими. Однако их разрешение может служить направлениями совершенствования как уголовно-процессуального законодательства, так и правоприменительной практики в интересах эффективной защиты прав и свобод человека и гражданина.

Литература:

1. Бюллетень Верховного суда РФ. 2000. № 8. С. 13
2. Сторчак О. А. Средства обеспечения конфиденциальности сведений о защищаемых участниках уголовного процесса по делам об организованной преступности. Вестник Томского государственного университета. 2009 № 234. С. 250.
3. Жариков Е. В. Обеспечение безопасности лиц, содействующих уголовному судопроизводству на стадии возбуждения уголовного дела // Обеспечение прав личности и интересов государства в современном обществе. Сборник тезисов всероссийской научно-практической конференции. Муром. 17–18 декабря 2004 г. — Муром: МИ ВлГУ. 2004. С. 275–277