Основы романо-германского и англосаксонского судопроизводства.

Правоведы Древнего Рима были основоположниками права, судебной системы и системы общественно-политических отношений в целом. Их идеи, доктрины и трактаты стали фундаментом института права. Философы, юристы и политические деятели того времени, такие как Цицерон и Цезарь, внесли несоизмеримый вклад в развитие современного права. Неудивительно, что и по сей день древнеримская богиня Юстиция символизирует правосудие, а её имя стало уже нарицательным по отношению к справедливому судопроизводству.

Древние Римляне были одними из создателей романо-германской правовой семьи, которой в наше время следуют все страны континентальной Европы. Романо-германская правовая семья — это совокупность правовых систем, объединенных общей структурой, понятийно-юридическим аппаратом и источниками права. Основным источником права в этой системе является нормативно-правовой акт. Суд в такой системе не занимается правоустанавливающей деятельностью, а руководствуется исключительно законом. Ещё одной особенностью этой правовой семьи является разделение права на материальное и процессуальное, и кроме того, частное и публичное.

Антагонистом к этой правовой семье принято считать англо-саксонскую правовую семью. Она характерно для стран Соединенного Королевства Великобритании и бывших британских колоний, включая страны Содружества наций и Соединенные Штаты Америки. Эта правовая система отличается сложностью и казуистичностью. В ней доминирующее значение имеет судебный прецедент. Вся правовая система построена на опыте судебной практики. Кроме того, существует даже иерархия судебных прецедентов, в соответствии с которой решения, принятые высшей палатой, являются главенствующими и обязательными для исполнения нижестоящими палатами. Нормативно-правовой акт в такой системе играет лишь вспомогательную роль.

Перейдём к цитате Римских юристов. Она гласит: «…судье подобает творить суд, а не создавать право». Это утверждение хоть и кратко, но глубоко описывает суть и отличительную особенность романо-германской правовой системы. Словосочетание «создавать право» в данной цитате означает: руководствоваться внутренними убеждениями и предвзято выносить судебные решения. Подобные действия не допустимы в справедливом судопроизводстве, так как они дискредитируют всю судебную систему и нарушают основополагающее право человека на справедливое судебное разбирательство. Поэтому юристы Древнего Рима считают подобные деяния недопустимыми и указывают судьям на то, что им не следует вершить судьбы людей, основываясь на внутреннем субъективном правосознании.

Однако данная доктрина применима не ко всем правовым системам. Так, апеллируя к англо-саксонской правовой системе, мы прослеживаем диаметрально противоположное понимание права. Исторически сложившаяся система с сильной правотворческой властью в руках королевских судов основана, как раз, не на главенстве закона, норм права и нормативно-правовых актов, а на верховенстве права в лице судебного прецедента. Поэтому закон в ней является лишь вспомогательным органом, а на практике все решение принимает судья, основываясь на судебном опыте и судебном прецеденте. То есть фактически, в такой системе судья именно «творит право». Подобное утверждение доказывает, что римская максима применима не ко всем правовым системам.

Обратимся к международной практике: согласно статье 6 пункта 1 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее — ЕКПЧ) [1], каждый человек имеет право на беспристрастное судебное разбирательство, основанное исключительно на букве закона. В судах международной и национальной юрисдикции этому уделяют особое значение. Приведу пример из практики Европейского суда по правам человека (далее — Страсбургский суд). В 2015 году Страсбургский суд рассматривал жалобу Роберта Вернера против Польши (Werner v. Poland) [2]. В этом судебном процессе судья по делам о банкротстве, просившая сместить заявителя с должности арбитражного управляющего, позднее вошла в состав суда, который рассматривал ее ходатайство. По мнению Страсбургского суда, было бы разумно прийти к выводу, что судья по делам о банкротстве была лично убеждена в том, что её ходатайство является обоснованным и должно быть удовлетворено, а значит такая судья не может объективно «творить суд» [3].

Кроме того, приведу пример жалобы Майкла Киприану против Кипра (Kyprianou v. Cyprus), поданной адвокатом в ЕСПЧ на предмет нарушения принципа беспристрастности судей [4].

Во время заседания суда заявитель был обвинён судьями в уголовно наказуемом деянии — неуважением к суду в связи с оскорбительными личными нападками в ответ на нарушение стиля ведения процесса со стороны Кипрского суда. После небольшого перерыва эти же судьи вынесли ему обвинительный приговор за неуважение к суду и назначили наказание сроком на пять дней с немедленным приведением приговора в исполнение. После того как заявитель отбыл наказание, он обратился с апелляцией в высшую национальную инстанцию — Верховный суд Кипра, но жалоба была отклонена, на что заявитель обратился уже в ЕСПЧ, как в субсидиарный орган. Установив нарушение требований беспристрастности, Страсбургский суд пришёл к выводу, что «смешение ролей истца, свидетеля, прокурора и судьи может само по себе вызвать объективно обоснованные опасения о соответствии производства по делу проверенному временем принципу, согласно которому никто не должен являться судьёй по своему собственному делу и, как следствие, поставить под вопрос беспристрастность суда» [5]. Кипрскому Суду для достижения непредвзятости судебного процесса следовало бы направить дело в органы прокуратуры, чтобы оно рассматривалось судом в другом составе.

Действительно, эти примеры иллюстрируют, что объективность, непредвзятость и беспристрастность суда, который действует исключительно в соответствии с законодательством, является фундаментом законного и справедливого судопроизводства.

Я полностью разделяю и поддерживаю идею римских юристов относительно верховенства и равенства закона. Считаю, что без независимых судов, где судьи «творят суд», то есть судят согласно закону, невозможно существование демократического государства, невозможно сформировать социально справедливое общество, невозможно наладить принцип разделения властей, в конце концов, — невозможно создать справедливое правовое государство. Ни о каком развитии в стране не может идти и речи без вышеупомянутых мной характеристик. Кроме того, хочу сказать, что вышеприведенное высказывание говорит не только о недопустимости верховенства судебного прецедента, как источника права, но и о главенствующей функции нормы права, которая должна быть законодательно закреплена и едина для всех субъектов. Каждый судья обязан «творить суд», руководствуясь исключительно законом, в независимости от собственных убеждений, статуса и авторитета заявителя или же ответчика, влияния с какой-либо стороны и т. д. Безусловно, это и есть залог процветающего государства.

Разграничение функций судьи и законодателя, независимость судебной ветви власти и ее беспристрастность — поистине много смыслов заложено в этом суждении. Именно такие, в определённой степени философские, максимы дают возможность в полной мере понять все грани и тонкости права.

Литература:

1. Европейская конвенция по правам человека — Рим, 4. ХI. 1950 г. статья 6 пункт 1.
2. База данных Европейского суда по правам человека HUDOC Werner v. Poland URL: http://hudoc.echr.coe.int/eng?i=001–155875
3. Харрис, О'Бойл и Уорбрик. Право Европейской конвенции по правам человека. — М.: Развитие правовых систем, 2018. С. 607
4. База данных Европейского суда по правам человека HUDOC Kyprianou v. Cyprus URL: http://hudoc.echr.coe.int/eng?i=001–71671.
5. Харрис, О'Бойл и Уорбрик. Право Европейской конвенции по правам человека. — М.: Развитие правовых систем, 2018. С. 611