Проблемы уголовного правоприменения в отношении экспертов, дающих заведомо ложные экспертные заключения



В данной статье рассматриваются сложности применения уголовного законодательства в отношении участников контрактной системы, а именно экспертов, дающих заведомо ложные экспертные заключения в контексте функционирования Федерального закона от 05.04.2013 № 44-ФЗ «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд».

Ключевые слова: государственные закупки, контрактная система, эксперт, правонарушение, криминализация.

На сегодняшний день российский законодатель осуществляет огромную работу, направленную на ликвидацию прецедентов, обуславливающих возникновение коррупционных правонарушений в сфере экономики, в частности в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд [6].

В 2018 году законодателем были приняты меры по криминализации ряда деяний в сфере государственных закупок, а соответствующие изменения были внесены в Уголовный кодекс РФ (далее — УК РФ) и вступили в силу, после чего была установлена ответственность за злоупотребление полномочиями при выполнении государственного оборонного заказа (статьи 201.1, 285.4) и за злоупотребления в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд (статьи 200.4, 200.5, 200.6). Внесённые изменения в УК РФ и ст. 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее — УПК РФ), криминализировали неправомерную деятельность экспертов, участвующих в процедуре закупок, и составляющих заведомо ложные экспертные заключения [1,2,3].

Статьёй 200.6 УК РФ предусмотрена уголовная ответственность для экспертов и уполномоченных представителей экспертных организаций, дающих заведомо ложные заключения на каком-то из этапов закупочного процесса с учётом того, что данное деяние повлекло причинение крупного ущерба. Основной объект преступления, ответственность за совершение, которого предусмотрена статьей 200.6 УК РФ, являются общественные отношения в сфере экономической деятельности, обусловленные проведением экспертизы в отношении закупок для государственных и муниципальных нужд. Объективная сторона заключается в даче указанными лицами заведомо ложных экспертных заключений в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд. Состав преступления материальный, оно окончено в момент причинения крупного ущерба. Субъективная сторона характеризуется прямым или косвенным умыслом. Субъектом преступления — эксперт или уполномоченный представитель экспертной организации. В ч. 2 ст. 200.6 УК РФ содержатся квалифицирующие, а в ч. 3 — особо квалифицирующие признаки, повышающие общественную опасность преступления: причинение по неосторожности тяжкого вреда здоровью или смерти человека (ч. 2) либо смерти двух или более лиц (ч. 3) [4,5].

Правоотношения в сфере государственных закупок регулируются Федеральным законом от 05.04.2013 № 44-ФЗ «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд» (далее — Федеральный закон № 44-ФЗ). Согласно статье 58 Федерального закона № 44-ФЗ при проведении конкурсов с целью осуществления оценки надлежащего состояния предоставленных поставщиком товаров, услуг или работ в соответствии с заявленными требованиями государственного или муниципального контракта, либо для осуществления приёмки отдельных этапов исполнения контракта, включая также процедуру одностороннего расторжения договора, заказчик имеет право привлечь экспертов или экспертные организации [3].

Причина криминализации рассматриваемых деяний заключалась в необходимости обеспечения защиты общественных отношений в сфере государственных закупок, регулируемых Федеральным законом № 44-ФЗ, поскольку недостоверность проведённой экспертизы на предмет надлежащего качества и безопасности поставляемых товаров, оказанных услуг, проделанных работ может представлять опасность для жизни и здоровья граждан, а также быть следствием интересов определённого круга лиц, занимающихся хищениями и растратами бюджетных средств [9].

По утверждению М. М. Исаичевой (2020) высокая криминализация сферы государственных закупок для удовлетворения государственных и муниципальных нужд отмечается уже много лет и даже принятие Федерального закона № 44-ФЗ не поспособствовало снижению числа преступлений, поскольку процедуры осуществления закупок усложнились, а контрактная система закупок полностью не сформировалась. Безусловно это ещё связано с тем, что для сферы государственных закупок характерны большие объёмы денежных потоков, что зачастую притягивают злоумышленников, желающих присвоить средства из государственного бюджета. В то же время практическая апробация статьи 200.6 УК РФ ещё не состоялась, а её содержание подвергается обоснованной критике, в частности, из-за некоторых упущений, касающихся толкования статей, где идёт речь о представителях заказчика, которые не являются должностными лицами, но участвующие в исполнении контракта [7].

О. В. Синчурин (2020) указывает, что сложность вменения ст. 200.6 УК РФ состоит в выявлении основного эпизода объективно-субъективной стороны посягательства. Связано это с тем, что на практике довольно сложно определить действовал ли в процессе своей деятельности эксперт заведомо ложно. Более того ключевая проблема заключается в объективной оценке деятельности участников контрактной системы, т. к. в силу нормативного противоречия в толковании контрактного и уголовного законодательства имеются сложности, касающиеся неоднозначного понимания функций, возложенных на сотрудников контрактной службы, контрактного управляющего, членов конкурсной комиссии полномочий [10].

Эксперты не наделены статусом должностного лица либо лица, занимающего руководящую должность в коммерческой или иной организации. В связи с чем данное упущение потенциально может привести к необъективной оценке деятельности недобросовестных участников контрактной системы и зачастую к необоснованным оправдательным приговорам [5].

Также в Федеральном законе № 44-ФЗ не содержатся положения, в которых оговаривались требования к экспертам и экспертным организациям на предмет наличия документов, подтверждающих профессионализм и квалификацию привлекаемого эксперта или экспертной организации, либо другие специальные документы, благодаря которым можно было бы определить их компетентность и правомочность. Данный факт однозначно будет играть на руку недобросовестным привлечённым экспертам и экспертным организациям, которые заинтересованы в составлении заведомо ложного экспертного заключения [3].

Нынешняя законодательная формулировка статьи 200.6 УК РФ и в Федеральном законе № 44-ФЗ подразумевают, что при недостаточном уровне специальных знаний у эксперта, необходимых для оценки соответствия требованиям контракта поставленных или произведённых товаров, оказанных услуг или выполненных работ, и признание такого специалиста «некомпетентным» означает, что деяние не является преступным поскольку отсутствует субъект преступления. Заведомость подразумевает, что лицо, составляющее ложное экспертное заключение, осознает, что преднамеренно указывает недостоверные сведения, это свидетельствует о его умысле на целенаправленное искажение данных, либо на сокрытие какой-то значительной информации о свойствах предмета экспертизы, что уже не может быть добросовестным заблуждением. Закрепление определения «заведомо ложное экспертное заключение» в диспозиции статьи 200.6 УК РФ, наряду с разработкой критериев, необходимых для разграничения заведомо ложного экспертного заключения и ложного заключения выполненного из-за добросовестного заблуждения эксперта, позволило бы определить в каких конкретных случаях деяния экспертов являются преступными, а в каких не являются [10].

Процедура осуществления государственных закупок сама по себе многоэтапная, но для защиты интересов всех участников этих отношений было целесообразно рассмотреть вопрос с выбором эксперта соответствующего определённым требованиям и имеющего хорошие рекомендации, подтверждающие его квалификацию, и правомочность данного процесс следовало бы указать в отдельной статье Федерального закона № 44-ФЗ [6].

А. В. Ишаев, В. Ю. Дроздов (2018) отметили, что посягательство осуществляется на совершенно иной объект по сравнению с тем что указан в законодательстве поэтому для более корректного правоприменения было бы актуально поместить эту норму в 30 главу УК РФ. Данный подход обусловлен прежде всего тем, что данные деяния затрагивают интересы государственной службы и органов местного самоуправления в случае необоснованного отказа государственного или муниципального заказчика от исполнения контракта в силу их интересов может быть нанесён огромный ущерб [8].

Подводя итог сказанному, отметим, что эффективная правоприменительная деятельность в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд, является приоритетным направлением государственной политики в контексте защиты интересов граждан и организаций для обеспечения экономической и национальной безопасности. Но на сегодняшний день в отношении участников государственных закупок, а именно экспертов, в диспозиции статьи 200.6 УК РФ и статьей 58, 94 Федерального закона № 44-ФЗ необходимы дополнения раскрывающие критерии определения заведомо ложного экспертного заключения от добросовестного заблуждения или ограниченности информации о характеристиках исследуемого объекта включая также процедуру привлечения для составления заключений экспертов или экспертные организации, чётко обозначив их статус, квалификационные требования, наличие документов или каких-либо рекомендаций, что позволило бы чётко обозначить субъект преступления, определить ключевой эпизод объективно-субъективной стороны посягательства, назначить справедливое наказание, обеспечить защиту интересов добросовестных участников государственных закупок.

Литература:

1. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 01.07.2021) (с изм. и доп., вступ. в силу с 22.08.2021) // «Собрание законодательства Российской Федерации». — 1996 г. — № 25. — Ст. 2954.
2. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12. 2001 года № 174-ФЗ (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.07.2021 г.) // «Собрание законодательства Российской Федерации». –2001 г. –№ 52 (ч. I). — Ст. 4921.
3. Федеральный закон «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд» от 05.04.2013 № 44 — ФЗ (в ред. от 02.07.2021) // Собрание законодательства Российской Федерации. — 2013 г. — № 14. — Ст. 1652.
4. Федеральный закон «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и статью 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» от 27.12.2018 г. № 520-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. — 2018 г. — № 53. — Ст. 8446.
5. Бекренев Л. Л. Объективные признаки составов преступлений в сфере закупок для государственных и муниципальных нужд (на примере статей 200.4, 200.5, 200.6 УК РФ) / Л. Л. Бекренев // Юридическая наука. — 2021 г. — № 4. — С.53–57.
6. Ильин С. А. Правовое положение экспертов при осуществлении контрактной системы государственных закупок / С. А. Ильин // Символ науки: международный научный журнал. — 2020 г. — № 1. — С.65–70.
7. Исаичева М. М. Особенности правовой охраны сферы государственных закупок: административная и уголовная ответственность / М. М. Исаичева // Закон и право. — 2021 г. — № 3, — С.92–95.
8. Ишаев А. В., Дроздов В. Ю. Криминализация преступлений в сфере государственных и муниципальных закупок / А. В. Ишаев, В. Ю. Дроздов // Modern science. — 2018 г. — № 11. — С. 114–119.
9. Майстренко И. Д. К вопросу об ответственности за нарушение законодательства о контрактной системе Российской Федерации / И. Д. Майстренко // Образование и право. –2019 г. –№ 4, — С.84–87.
10. Синчурин О. В. Уголовно-правовое регулирование российской системы государственных закупок. Изменение законодательства не разрешило всех проблем / О. В. Синчурин // Государственная служба и кадры. — 2020 г. –№ 3. — С.156–159.