К вопросу о разграничении понятий «клад» и «находка»



В настоящей публикации рассматриваются неочевидные нюансы толкования понятия «клад» и анализируются тонкости проведения дифференциации между понятиями «клад» и «находка». Также приводятся позиции ряда ведомств по обсуждаемым в статье вопросам.

Ключевые слова: клад, находка, гражданское право, деньги, бесхозяйные вещи, бесхозные вещи.

This publication discusses the non-obvious nuances of the interpretation of the concept of «treasure» and analyzes the subtleties of differentiation between the concepts of «treasure» and «find». The positions of a number of departments on the issues discussed in the article are also given.

Keywords: treasure, buried treasure, civil law, finding, findings.

Редкость и специфичность применения на практике положений статьи 233 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ) порождает сложности как в уяснении, так и в правоприменении указанной статьи.

В настоящей публикации мы рассмотрим неочевидные моменты, которые вызваны особенностью формулировок положений тех статей ГК РФ, которые касаются клада и находки.

Будучи едиными по своей природе (как, по сути, просто разные формы бесхозяйных вещей[1]), клад и находка, в силу особенностей положений, отраженных в статьях 233 и 227 ГК РФ, предполагают различный порядок действий, который, как мы покажем ниже, не вполне соответствует фактической природе этих частных случаев бесхозяйных объектов.

Отдельные недостатки формулировок статей 227 и 233 ГК РФ не во всех случаях четко позволяют провести грань между кладом и находкой, а также таят в себе неочевидные нюансы, связанные с теми случаями, когда находкой будут является вещи (предметы), представляющие из себя культурную ценность.

Детали определения понятия «клад»

Для начала приведем здесь практически целиком содержание статьи 233 ГК РФ (поскольку это важно для понимания того, о чем будет говориться ниже):

«ГК РФ Статья 233. Клад

1. Клад, то есть зарытые в земле или сокрытые иным способом деньги или ценные предметы, собственник которых не может быть установлен либо в силу закона утратил на них право, поступает в собственность лица, которому принадлежит имущество (земельный участок, строение и т. п.), где клад был сокрыт, и лица, обнаружившего клад, в равных долях, если соглашением между ними не установлено иное.

…

2. В случае обнаружения клада, содержащего вещи, которые относятся к культурным ценностям и собственник которых не может быть установлен либо в силу закона утратил на них право, они подлежат передаче в государственную собственность. При этом собственник земельного участка или иного имущества, где клад был сокрыт, и лицо, обнаружившее клад, имеют право на получение вместе вознаграждения в размере пятидесяти процентов стоимости клада. Вознаграждение распределяется между этими лицами в равных долях, если соглашением между ними не установлено иное.

…» [2].

Сразу обратим внимание на некую терминологическую путаницу: в части первой статьи речь идет о ценных предметах, а в части второй той же статьи эти же объекты называются уже не предметами, а вещами. В связи с чем (для целей избегания аналогичной терминологической путаницы, но уже в рамках настоящей публикации) далее мы будем вести речь о ценных вещах, понимая (опять же, только для целей настоящей публикации) термины «вещи» и «предметы» как синонимы. Попутно отметим, что ГК РФ, говоря об объектах гражданских прав, оперирует термином «вещи» (а не «предметы») — статья 128 ГК РФ: «объектам гражданских прав относятся вещи …, иное имущество» [2].

О методике расчета (а также — о том, что порядок этих выплат носит по сути конфискационный характер) и о порядке произведения выплат за сданные государству клады, представляющие из себя культурную ценность, нами исчерпывающе говорилось раньше и данный вопрос в настоящей публикации рассматриваться не будет [16].

Теперь отметим следующее: прежде всего, определение клада, данное в редакции ГК РФ 1996-го года является практически дословной (настолько дословной, что отличается даже не в одном слове, а всего в одной лишь букве: если в нынешней редакции определения клада указано «сокрытые», то ранее указывалось — «скрытые») копией определения из статьи 148 Гражданского кодекса РСФСР (далее — ГК РСФСР):

«Статья 148. Клад

Клад, то есть зарытые в земле или скрытые иным способом деньги или ценные предметы, собственник которых не может быть установлен или в силу закона утратил на них право, поступает в собственность государства и должен быть сдан обнаружившим его лицом финансовым органам.

Лицу, обнаружившему и сдавшему финансовым органам золотые и серебряные монеты, советскую и иностранную валюту, драгоценные камни, жемчуг, драгоценные металлы в слитках, изделиях и ломе, выдается вознаграждение в размере двадцати пяти процентов стоимости сданных ценностей …» [8].

Не будем сейчас обсуждать актуальность наличия в действующем Гражданском кодексе положений о случаях, когда «собственник … в силу закона утратил на них право» — полагаем, что это устаревшая, не имеющая практического смысла формула, чисто механически «перекочевавшая» из Гражданского кодекса РСФСР (которую просто следует устранить из текста при очередном внесении поправок). Рассмотрим более важные моменты.

Главное, что следует уяснить для целей отнесения найденных объектов к кладу (а не к находке — ведь больше отнести не к чему, найденный предмет может быть либо кладом, либо находкой; за исключением, разумеется, тех случаев, когда это явным образом брошенные предметы, статус которых указан в статье 226 ГК РФ, но данные случаи не рассматриваются в рамках настоящей публикации), это то, что клад должен представлять из себя либо деньги, либо ценные вещи (к сожалению, здесь — впрочем, как и практически везде[2] в законодательстве, не оговаривается, следует ли понимать «или» как строгую дизъюнкцию, или нет, и если в кладе есть и то и другое, то это два отдельных клада, первый из которых представляет из себя деньги, а второй — ценные вещи, или нет?). То есть, для того чтобы уяснить, относится ли найденный объект к кладу, нам необходимо будет дать точное определение каждому из двух возможных терминов (деньги и ценные вещи/предметы).

Рассмотрим первый из них. Возникает закономерный вопрос: в каком случае найденные банкноты правомерно будет отнести к деньгам? То есть, абсолютно любые ли банкноты/купюры, находящиеся в кладе, можно считать деньгами?

Определение денег мы можем попробовать отыскать в двух источниках. Первым из них является статья 140 ГК РФ. Процитируем ее полностью:

«ГК РФ Статья 140. Деньги (валюта)

1. Рубль является законным платежным средством, обязательным к приему по нарицательной стоимости на всей территории Российской Федерации.

Платежи на территории Российской Федерации осуществляются путем наличных и безналичных расчетов.

2. Случаи, порядок и условия использования иностранной валюты на территории Российской Федерации определяются законом или в установленном им порядке» [2].

Из процитированного текста можно сделать вывод, что (хотя этого впрямую в тексте и не указывается) по умолчанию (то есть, если не указано иное) деньгами считается только российский рубль, а случаи, когда деньгами является (считается) валюта иностранных государств, являются, по сути, исключениями, подлежащими специальной оговорке в отдельном законе.

Обратимся теперь к Федеральному закону «О валютном регулировании и валютном контроле» от 10.12.2003 N 173-ФЗ, о котором говорилось в письме Министерства финансов [10]. В статье 1 данного закона указывается (в том числе) следующее:

«1) валюта Российской Федерации:

а) денежные знаки в виде банкнот и монеты Банка России, находящиеся в обращении в качестве законного средства наличного платежа на территории Российской Федерации, а также изымаемые либо изъятые из обращения, но подлежащие обмену указанные денежные знаки;

б) средства на банковских счетах и в банковских вкладах;

2) иностранная валюта:

а) денежные знаки в виде банкнот, казначейских билетов, монеты, находящиеся в обращении и являющиеся законным средством наличного платежа на территории соответствующего иностранного государства (группы иностранных государств), а также изымаемые либо изъятые из обращения, но подлежащие обмену указанные денежные знаки;

б) средства на банковских счетах и в банковских вкладах в денежных единицах иностранных государств и международных денежных или расчетных единицах;» [5]

Случаи, касающиеся средств на банковских счетах и вкладах, к рассматриваемой теме не относятся по очевидным соображениям. Следовательно, к деньгам относятся либо те деньги (российские и иностранные), которые находятся в обороте в данный момент (момент обнаружения клада, по логике), либо уже изъяты из оборота (на момент обнаружения клада, опять же), но все еще подлежат обмену на актуальные.

Для проверки правильности данных выводов нами было направлено обращение в Министерство финансов России, где были сформулированы вышеназванные вопросы (что следует понимать под термином «деньги» в свете статьи 233 ГК РФ). К сожалению, полученный ответ не содержал разъяснений по существу вопроса [10].

Также (хотя и несколько опосредовано) некоторые относящиеся к данному вопросу сведения содержатся в Федеральном законе от 10.07.2002 N 86-ФЗ «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)": «Официальной денежной единицей (валютой) Российской Федерации является рубль. Один рубль состоит из 100 копеек. Введение на территории Российской Федерации других денежных единиц и выпуск денежных суррогатов запрещаются[3]» (статья 27) [4]. Следует заметить, что (строго говоря) здесь идет речь не о деньгах, а о денежных единицах, и далеко не факт, что законодатель ставит безусловный знак равенства между этими понятиями. Хотя из системного толкования содержания статьи 27 (см. выше) и статьи 29 («Эмиссия наличных денег (банкнот и монеты), организация их обращения и изъятия из обращения на территории Российской Федерации осуществляются исключительно Банком России. Банкноты (банковские билеты) и монета Банка России являются единственным законным средством наличного платежа на территории Российской Федерации. Их подделка и незаконное изготовление преследуются по закону») вывод о равнозначности понятий «деньги» и «денежная единица» можно сделать с достаточным на то основанием [там же]. С другой стороны, в Конституции Российской Федерации аналогичные положения сформулированы чуть по-другому (часть 1 статьи 75): «Денежной единицей в Российской Федерации является рубль. Денежная эмиссия осуществляется исключительно Центральным банком Российской Федерации. Введение и эмиссия других денег в Российской Федерации не допускаются» (отличие состоит в том, что здесь говорится о недопустимости введения и эмиссии других денег (а не других денежных единиц)) [1]. Не совсем понятно, почему авторы закона о Центральном банке использовали формулировку отличную от той, что была использована в тексте Конституции РФ.

Нами был направлен письменный запрос в Банк России, на который был получен несколько неожиданный ответ. Позиция Банка России (выраженная в данном случае заместителем директора Департамента наличного денежного обращения А. Е. Пауничевым — отметим, что в нашем случае в письме не обозначен исполнитель, из чего можно сделать обоснованный вывод, что ответ подготавливал непосредственно заместитель директора Департамента!) кардинально отличается от той, к которой мы пришли выше, и заключается в следующем: понятие «деньги» следует рассматривать не с узко-правовой точки зрения (т. е. не в том смысле, который ему придают процитированные выше нормативно-правовые акты), а, наоборот, с обыденной точки зрения, используя обыденное толкование: «… нормативно-правовая база Российской Федерации не содержит определения слова «деньги» по причине отсутствия такой необходимости. Слово «деньги» не является юридическим или другим специальным термином, для его понимания не требуется специальных познаний. Согласно толковому словарю русского языка С. И. Ожегова и Н. Ю. Шведовой, слово «деньги» означает «металлические и бумажные знаки, являющиеся мерой стоимости при купле-продаже, капитал, средства» [11]. Вместе с тем, мы не можем согласиться с позицией, что «нормативно-правовая база Российской Федерации не содержит определения слова деньги» — просто в силу приведенных нами выше определений и цитат из действующих нормативно-правовых актов [там же].

Теперь рассмотрим второй компонент клада (т. е. — ценные вещи/предметы). Из самого определения следует, что найденный (в составе клада) объект должен быть, во-первых, вещью (оставим пока за скобками вопрос о том, можно ли отнести к вещам[4], допустим, инкрустированные драгоценными камнями скелетированные останки каких-нибудь древних царей[5], хотя К. Скловский в своей работе дает изящное определение вещи, как всего, что не является человеком (и указывает, что обратное — совершенно неверно, что нельзя определять человека как всё, что не является вещью)), а во-вторых — обладать ценностью [14, 110].

То есть, из этого получается, что предметы, не имеющие ценности, хотя бы они и были сокрыты (тем или иным способам), не подлежат квалификации как клад (и, видимо, их судьба должна определяться по общим правилам: в рамках статьи 225 ГК РФ — поскольку квалифицировать их как находку (в рамках статьи 227 ГК РФ) не позволяет сокрытость предмета). Этот аспект (важность критерия сокрытости) мы и рассмотрим далее.

Отличия клада от находки

Нечеткость формулировки, выраженная в многозначности слова «сокрытие» (точнее — «сокрытые») порождает неизбежные сложности в проведении дифференциации между понятиями «клад» и «находка».

Ключевым свойством клада является сокрытие, «сокрытость» какого-либо предмета (предметов). Почему это важно: если в случае клада действующее законодательство предусматривает особый порядок действий в том случае, если найденное является культурной ценностью, то в том случае, когда предмет определяется как находка, подобных процедур не предусмотрено в принципе (статья 228 ГК РФ). То есть, вопрос о том, подлежат ли безусловной сдаче государству культурные ценности, входящие в состав находки, остается открытым (и не будет рассматриваться в рамках настоящей статьи).

Но это (сокрытие) можно понимать двояко: сокрытие как целенаправленное действие того, кто клад спрятал (то есть, лицо, которое являлось собственником входящих в клад предметов, умышленно и целенаправленно прятало эти предметы), или как внешнее свойство сокрытого предмета (независимо от способа и целеполагания сокрытия) — то есть, клад (точнее, предметы, входящие в клад, поскольку клад — это, скорее, правовой статус этих предметов[6]) может оказаться сокрытым в результате, к примеру каких-либо естественных природных явлений (обвал земли, нанос листьев и земли и т. п.).

В первом случае мы полагаем кладом лишь то, что скрыто целенаправленно. Тогда мы можем рассмотреть следующий пример: допустим, какой-нибудь князь (вождь, предводитель дружины) во время битвы потерял богато украшенный шлем (или меч, или еще какую-нибудь часть вооружения или деталь обмундирования). Можно ли считать такой объект кладом? Очевидно, что при таком подходе — нет: потерявший ни в коем случае не имел умысла на то, чтобы спрятать вещь. Напротив, он ее потерял (или утратил) как раз против своей воли. Следовательно, подобный объект должен с полным на то основанием считаться находкой (несмотря на то, что вполне может быть сокрыт в земле (или где-либо еще).

Если же подходить к вопросу со второй точки зрения, то «сокрытые» следует понимать как внешние по отношению к кладу обстоятельства местонахождения предметов, независимо от того, как именно (в том числе — с каким умыслом, или же даже при полном отсутствии такового) был сокрыт клад. К примеру (с данной точки зрения) — если случайно оброненный кем-либо ценный предмет (а как мы помним, неценные предметы кладом не могут быть просто по определению) по прошествии времени оказался покрыт сначала опавшей листвой, а затем и землей — по мере сокрытия под слоем грунта предмет переходит из категории «находка[7]» в категорию «клад».

Учитывая выявленную неоднозначность в трактовке понятия «сокрытые», нами было направлено обращение в профильный комитет Государственной Думы РФ (вх2.8–15–16975 от 14/01/2022). В обращении было предложено уточнить понятие «сокрытые» с целью устранения вышерассмотренной неоднозначности.

Проблема соотношения бесхозных[8] вещей, находки и клада имеет долгую историю, и в советское время поднималась даже в художественной (но, естественно, околоюридической) литературе [13, 178]. Особенно в свете уголовной ответственности за кражу подобных предметов (поскольку возникает вопрос о правильной квалификации похищенной бесхозяйной вещи, необходимой для того, чтобы правильно определить потерпевшего от преступления[9]). Вместе с тем попутно следует отметить, что в Уголовном кодексе РСФСР 1960 года предусматривалась уголовная ответственность за присвоение находки в том (и только в том) случае, если имущество принадлежало не частным лицам (а государству или обществу, и являлось, следовательно, социалистической собственностью):

«Статья 97. Присвоение найденного или случайно оказавшегося у виновного государственного или общественного имущества

Присвоение найденного или случайно оказавшегося у виновного ценного имущества, заведомо принадлежащего государству или общественной организации, — наказывается лишением свободы на срок до шести месяцев или исправительными работами на срок до одного года либо влечет применение мер общественного воздействия» [9; 15].

А уже в 1994 году, Федеральным законом от 1 июля 1994 года № 10-ФЗ, Уголовный кодекс РСФСР был дополнен статьей, которая защищала от присвоения находки, в составе которых находились вещи, принадлежащие также и частным лицам:

«Статья 148.4. Присвоение найденного или случайно оказавшегося у виновного чужого имущества.

Присвоение найденного или случайно оказавшегося у виновного чужого имущества, заведомо принадлежащего другому собственнику, -

наказывается исправительными работами на срок до одного года или штрафом до четырех минимальных размеров оплаты труда.

То же деяние, причинившее значительный ущерб, — наказывается лишением свободы на срок до двух лет, или исправительными работами на тот же срок, или штрафом от одного до пяти минимальных размеров оплаты труда» [3].

Более того, в процессе уточнения порядка заявления о находке, выявились неочевидные детали, связанные с пробелами в действующем законодательстве в части регулирования порядка оповещений о находке соответствующих органов: в соответствии с положениями статьи 227 ГК РФ, «нашедший вещь обязан заявить о находке в полицию или в орган местного самоуправления» (кроме тех случаев, когда «вещь найдена в помещении или на транспорте», тогда вещь «подлежит сдаче лицу, представляющему владельца этого помещения или средства транспорта»).

Согласно положениям Федерального закона от 06.10.2003 N 131-ФЗ (ред. от 30.12.2021) «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации», «органы местного самоуправления — избираемые непосредственно населением и (или) образуемые представительным органом муниципального образования органы, наделенные собственными полномочиями по решению вопросов местного значения» (статья 2) [6].

Согласно части первой статьи 34 этого же Федерального закона, «структуру органов местного самоуправления составляют представительный орган муниципального образования, глава муниципального образования, местная администрация (исполнительно-распорядительный орган муниципального образования), контрольно-счетный орган муниципального образования, иные органы и выборные должностные лица местного самоуправления, предусмотренные уставом муниципального образования и обладающие собственными полномочиями по решению вопросов местного значения» [там же].

В соответствии с положениями статьи 10 Закона г. Москвы от 06.11.2002 № 56 «Об организации местного самоуправления в г. Москве», «структуру органов местного самоуправления составляют:

1. представительный орган местного самоуправления, образуемый в соответствии с федеральными законами, законами города Москвы, уставом муниципального образования;
2. глава муниципального образования;
3. исполнительно-распорядительный орган местного самоуправления, образуемый в соответствии с федеральными законами, настоящим Законом, уставом муниципального образования;
4. другие органы местного самоуправления, образуемые в соответствии с уставом муниципального образования и обладающие собственными полномочиями по решению вопросов местного значения» [7].

Для уточнения (на конкретном примере) того, какой конкретно орган местного самоуправления уполномочен принимать от граждан сообщения о находках, нами был направлен письменный запрос в Правительство города Москвы (перенаправленный затем по принадлежности), на который был получен совершенно неожиданный и неочевидный ответ: из полученного ответа следовало, что «учитывая особенности организации местного самоуправления в городе Москве … к полномочиям органов местного самоуправления … не отнесены полномочия по приему от граждан сообщений о находках в городе Москве» [12]. Вместе с тем, учитывая приоритет федерального законодательства (а тем более — кодекса, в частности — Гражданского) над региональным, полагаем правильным исходить из того, что несмотря на некоторые возможные нюансы конкретного регионального законодательства, обязанность нашедшего следует считать исполненной в тот момент, когда он надлежащим (то есть, позволяющим достоверно установить факт направления сообщения) образом направил уведомление в адрес органов местного самоуправления. Поскольку федеральное законодательство (а конкретно — процитированные выше положения статьи 227 ГК РФ) возлагают на нашедшего лишь обязанность по уведомлению органов местного самоуправления (но не ставят такую обязанность (а также возможность уведомления органов местного самоуправления, а не органов полиции) в зависимость от порядка организации органов местного самоуправления в конкретном регионе).

С одной стороны, органы исполнительной власти (куда нами был направлен запрос), безусловно должны действовать (и, разумеется, действуют) в пределах, установленных законодательством. Поэтому, разумеется, Департамент в своем ответе лишь сформулировал положения, установленные позитивным правом. С другой стороны, налицо явный пробел в праве (в региональном законодательстве, в данном случае). В связи с этим, нами было принято решение о направлении письменного обращения в региональный представительный (законодательный) орган — в Московскую городскую Думу (обращение было направлено через электронную приемную, зарегистрировано 17.01.2022 под номером 07–04–333/22) с предложением об устранении пробела в праве (и четком и однозначном закреплении за каким-либо из органов местного самоуправления города Москвы полномочия принимать от граждан сообщения о находках).

Также, как мы полагаем, является немаловажным то, что:

1. В статье 227 ГК РФ «Находка» не урегулирован срок, в течение которого гражданин, обнаруживший находку (вне транспорта и помещения), должен уведомить о находке. Вопрос о том, насколько к данному случаю применимы положения части 2 статьи 314 ГК РФ, устанавливающие срок в семь дней для исполнения обязательства, является дискуссионным. Интересно то, что течение срока в шесть месяцев (такая своеобразная «приобретательная давность»), установленного частью первой статьи 228 ГК РФ «Приобретение права собственности на находку, начинает течь не с момента обнаружения находки, а именно с момента сообщения о находке (правда, возникает сразу же закономерный вопрос: а если гражданин уведомил (но в разные дни) о находке и правоохранительные органы, и органы местного самоуправления (что не запрещено законом), то с какой из дат следует начинать отсчитывать вышеуказанный срок?).
2. В статье 227 ГК РФ «Находка» также не указано, какие именно органы местного самоуправления следует уведомить (в том, разумеется, случае, если гражданин выбрал уведомлять о находке органы местного самоуправления, а не органы полиции, хотя в отношении органов полиции применим тот же самый вопрос): по месту проживания гражданина, по месту обнаружения находки, по какому-либо иному месту?

Выводы

1. Разночтения в понимании слова «сокрытые» не позволяет однозначно определить необходимость наличия волевого аспекта в действиях лица, бывшего предыдущим собственником тех объектов, которые надлежит квалифицировать как клад, либо находку.
2. Поскольку ценность, и/или относимость к деньгам является квалифицирующим, определяющим свойством клада, то предметы (вещи, объекты), не удовлетворяющие этим свойствам (в том числе, и входящие в состав клада, состоящего из различных по качеству и свойствам объектов) надлежит квалифицировать как находку.
3. Действующее законодательство не предусматривает явного порядка изъятия (и обращения в собственность государства) объектов, представляющих из себя культурные ценности, но являющихся по своим свойствам находкой (а не кладом).

Заключение

Проанализировав положения законодательства, мы выявили ряд неоднозначностей, которые, в рамках правоприменения, могут приводить к неправильным (либо — просто к различным, что в свою очередь, приведет к отсутствию единообразного подхода) трактовкам понятия «клад», и, как следствие, к трудностям в дифференциации понятий «клад» и «находка».

Также было выявлено наличие пробела в праве, выражающегося в том, что на федеральном уровне предусмотрена возможность уведомления гражданином о находке органа местного самоуправления, а на региональном (местном) уровне может отсутствовать орган местного самоуправления, уполномоченный принимать сообщения о находках.

В связи с выявленными неоднозначностями и пробелами в праве, нами были направлены соответствующие обращения в профильные учреждения и ведомства с предложением ряда конструктивных мер, направленных на скорейшее устранение вышеперечисленных проблем.

Также попутно были выявлены разночтения в понятийно-категориальном аппарате, который используется в описании и определении понятий «клад» и «находка».

Дополнительные материалы к настоящей публикации (в том числе — деперсонифицированные сканированные копии ответов ведомств и выдержки из некоторых процитированных в настоящей публикации источников) можно просмотреть по следующей ссылке:

Литература:

1. «Конституция Российской Федерации» (принята всенародным голосованием 12.12.1993 с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 01.07.2020) // Официальный текст Конституции РФ с внесенными поправками от 14.03.2020 опубликован на Официальном интернет-портале правовой информации http://www.pravo.gov.ru, 04.07.2020.
2. «Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая)" от 30.11.1994 N 51-ФЗ (ред. от 09.03.2021) // «Собрание законодательства РФ», 05.12.1994, N 32, ст. 3301.
3. Федеральный закон от 1 июля 1994 года № 10-ФЗ // Собрание законодательства РФ», 04.07.1994, N 10, ст. 1109.
4. Федеральный закон от 10.07.2002 N 86-ФЗ (ред. от 30.12.2021) «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)" // «Собрание законодательства РФ», 15.07.2002, N 28, ст. 2790
5. Федеральный закон «О валютном регулировании и валютном контроле» от 10.12.2003 N 173-ФЗ // «Собрание законодательства РФ», 15.12.2003, N 50, ст. 4859
6. Федеральный закон от 06.10.2003 N 131-ФЗ (ред. от 30.12.2021) «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» // «Собрание законодательства РФ», 06.10.2003, N 40, ст. 3822
7. Закон г. Москвы от 06.11.2002 N 56 (ред. от 16.07.2014) «Об организации местного самоуправления в городе Москве» // «Ведомости Московской городской Думы», 30.12.2002, N 12, ст. 276.
8. «Гражданский кодекс РСФСР», утвержден Законом РСФСР от 11 июня 1964 года (утратил силу) // Ведомости ВС РСФСР. 1964. № 24. Ст. 407.
9. «Уголовный кодекс РСФСР», утвержден Законом РСФСР от 25 июля 1962 года (утратил силу) // «Ведомости ВС РСФСР», 1960, N 40, ст. 591.
10. Письмо Минфин России от 01.12.2021 № 05–11–12/97398 // Официально не опубликовано
11. Письмо Центрального Банка Российской Федерации (Банка России) от 20.01.2022 № 29–4–1-ОГ/718 // Официально не опубликовано
12. Письмо Департамента территориальных органов исполнительной власти города Москвы от 27.12.2021 № 52–15–7312/21 // Официально не опубликовано
13. Несколько дней из жизни следователя. — М.: Юрид. лит., 1987. — 307 с.
14. Собственность в гражданском праве: учебное пособие для вузов / К. И. Скловский.– 5-е изд., перераб. и доп. — Москва: Издательство Юрайт, 2020. — 1016 с.
15. Нарушевич Антон Станиславович Уголовная ответственность за присвоение найденного имущества в советском социалистическом уголовном праве // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. 2016. № 11. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/ugolovnaya-otvetstvennost-za-prisvoenie-naydennogo-imuschestva-v-sovetskom-sotsialisticheskom-ugolovnom-prave (дата обращения: 14.01.2022).
16. Богун, И. А. Специфика порядка расчета выплат вознаграждений физическому лицу за сданные государству клады, представляющие собой культурную ценность / И. А. Богун. — Текст : непосредственный // Молодой ученый. — 2020. — № 17 (307). — С. 168-176. — URL: https://moluch.ru/archive/307/69090/ (дата обращения: 12.01.2022).

---

[1] «Бесхозяйной является вещь, которая не имеет собственника или собственник которой неизвестен либо, если иное не предусмотрено законами, от права собственности на которую собственник отказался» - часть 1 статьи 225 ГК РФ [2].

[2] Мы указываем «практически везде», а не «везде», лишь в силу того, что допускаем существование случаев, когда строгость дизъюнкции оговаривается прямо, несмотря на то, что не встречали в текстах нормативных правовых актов ни единого такого случая.

[3] Попутно отметим интересный факт: в современном Уголовном кодексе (в отличие от Уголовного кодекса РСФСР) отсутствует ответственность за выпуск других денежных единиц. А в УК РСФСР соответствующая статья присутствовала начиная с 1994 года: «Статья 87.1. Выпуск в обращение неофициальных денежных знаков. Выпуск в обращение должностными лицами органов власти субъектов Российской Федерации любых денежных знаков, отличающихся от официальной денежной единицы, находящейся в денежном обращении Российской Федерации, - наказывается лишением свободы на срок от пяти до десяти лет» [3]. Хотя, безусловно, установление правового запрета без установления соответствующей ответственности за нарушение этого запрета – это нонсенс.

[4] Потому что ценностный аспект их в данном случае не нуждается в отдельном подтверждении, а вот как раз принадлежность к вещам является весьма дискуссионной.

[5] А такое вполне может иметь место, и не является чисто теоретическим вопросом: представим себе, к примеру, случай, когда трактористом (допустим, при вспашке поля) было случайно вскрыто древнее захоронение какого-нибудь знатного воина. Такое вполне может реально иметь место.

[6] Отдельная проблема при описании подобных явлений – смешение терминов, выражающееся в том, что под словом клад можно понимать как правовой статус предметов, так и сами эти предметы.

[7] Мы используем здесь категорию «находка» просто за отсутствием другой подходящей юридической категории (хотя, конечно, с точки зрения логики и здравого смысла гораздо правильнее было бы использовать термин «потеря»). Отдельного рассмотрения заслуживает вопрос правового статуса предмета (принадлежности и именования) до момента его непосредственного обнаружения.

[8] Мы здесь намеренно пользуемся термином «бесхозные» (а не «бесхозяйные», которым оперирует ГК РФ), чтобы использовать понятие, не имеющее толкования в отечественном законодательстве, в качестве собирательного образа вещей, предположительно не имеющих собственника и с неясным (неопределенным) правовым статусом.

[9] В упомянутом литературном источнике рассматривается случай, когда подозреваемый похитил вещь, входящую в состав выморочного наследства. Но вполне могут существовать и другие сходные, однородные случаи, нуждающиеся в правильной квалификации.