Некоторые проблемные аспекты регулирования несостоятельности (банкротства) умершего гражданина



В статье рассматриваются некоторые проблемные аспекты правового регулирования несостоятельности (банкротства) умершего гражданина-должника в связи с изменениями законодательства в сфере наследственного права. Положения действующего законодательства о несостоятельности (банкротстве) анализируются с позиции потребности в обеспечении своих законных прав и интересов всеми участниками наследственных правоотношений.

Ключевые слова : несостоятельность, банкротство, правопреемство, наследство, наследование, гражданин, наследственная масса, наследственное имущество.

The article deals with some problematic aspects of the legal regulation of insolvency (bankruptcy) of a deceased citizen-debtor in connection with changes in legislation in the field of inheritance law. The provisions of the current legislation on insolvency (bankruptcy) are analyzed from the standpoint of the need to ensure their legal rights and interests by all participants in inheritance legal relations.

Keywords : insolvency, bankruptcy, succession, inheritance, inheritance, citizen, hereditary mass, hereditary property.

Наследование — это переход имущества умершего лица в порядке универсальной правопреемственности [4, с. 44]. Именно это правило отражено в ст. 1110 Гражданского Кодекса РФ (далее — ГК РФ), содержащей легальное определение понятия «наследование» [1].

Указанная статья через категорию универсального правопреемства раскрывает феномен наследования, но в то же время говорит о переходе имущества от одного лица к другому, а не об изменении состава субъектов определенных общественных отношений, что более подходит сингулярному правопреемству, а не универсальному.

Мы считаем, что именно формулировка указанной статьи не позволяет достичь единства ни в правоприменительной практике, ни в гражданско-правовой науке в таком вопросе, как определение единства действительной правовой природы наследования.

Например, Е. Р. Аминов, И. А. Андреев, И. Л. Арсентьев и др., комментируя третью часть КГ РФ, акцентируют внимание н атом, что использованное законодателем понятие универсального правопреемства предполагает замещение наследниками наследодателя и автоматическое приобретение ими его правового статуса в урезанном варианте (исключая неимущественные и им подобные права и обязанности) [2].

Однако необходимо обратить внимание, что наследование предполагает переход прав и обязанностей к другому лицу в усеченном варианте, а универсальность правопреемства — нет. Поэтому вести речь о правопреемстве, которое предполагает замену одной из сторон правоотношения при наличии ограничений в последствиях от участия лица в таком правоотношении представляется неверным. В этой связи представляется правильным рассматривать наследование с точки зрения перехода имущественных прав от наследодателя к наследнику (наследникам).

Особую актуальность этот вопрос получил с введением в российское право института банкротства граждан и последующим вступлением в силу Федерального закона от 29.06.2015 № 154-ФЗ, который предусматривает возможность признания несостоятельной наследственную массу, т. е. банкротство умершего гражданина [5].

Рассматриваемый подход является своего рода развитием установленного п. 3 ст. 1175 ГК РФ режимом, в соответствии с которым кредиторы имеют право предъявить требования к наследственному имуществу или исполнителю завещания до принятия наследства. Основу указанного подхода составляет существовавшая в римском праве «сепаратная процедура», которая позволяла разделять собственное имущество наследника и наследство, и ограничивать ответственность наследника по долгам наследодателя пределами наследства.

На наш взгляд, для того, чтобы оценить эффективность процедур, предусмотренных законом, необходимо разобраться с такой проблемой, как определение круга лиц, которые имеют право участвовать на стороне должника в деле о несостоятельности умершего.

Разрешение данного вопроса представляет интерес не только для науки, но и для практической деятельности, т. к. ст. 223.1 в редакции Закона о несостоятельности (банкротстве) предусматривала, что наследники могут участвовать в деле о несостоятельности умершего гражданина независимо от момента приобретения наследства [3].

Дословно, указанная норма гласила: «Права и обязанности гражданина в деле о его банкротстве в случае его смерти или объявления его умершим осуществляют наследники гражданина, а до их определения осуществляет исполнитель завещания или нотариус по месту открытия наследства» [3]. Отсюда можно сделать вывод, что законодатель наделяет способностью принимать участие в деле о несостоятельности умершего гражданина трех субъектов: наследников, душеприказчика и нотариуса. Конкретизации понятия «наследник» в данном случае законом не содержалась. В наследственном праве понятие «наследник» является многоаспектным, в частности, оно может означать:

– лица, которые имею право принять наследственное имущество;

– лица, принявшие наследственное имущество любым из способов, которые допускает законодательство (т. е. лица, которые совершили юридические и/или фактические действия).

Буквальное толкование первоначальной редакции ст. 223.1 позволяет прийти к выводу, что под наследниками понимались все лица, имеющие права на наследство и его принявшие, как до оформления правопреемства, так и после него.

Согласно общему правилу гражданского и арбитражного процесса, к делу необходимо привлекать всех лиц, права и интересы которых могут быть затронуты судебным актов. Из вышесказанного вытекает, что привлечение всех наследников к участию в деле о банкротстве является вполне логичным, особенно учитывая, что начало процедуры несостоятельности для некоторых наследников может иметь решающее значение при решении вопроса участия в правопреемстве

Недостаток рассматриваемого подхода состоит в необходимости на законодательном уровне закрепить правила, по которым будет формироваться общая воля наследников по вопросам, касающимся дела о несостоятельности наследственной массы.

Например, законом предусматриваются особые процедуры выбора представителя в целях обеспечения интересов третьи лиц в банкротном процессе для учредителей и работников юридического лица, являющегося должником. Видится смысл в закреплении аналогичной процедуры и для наследников умершего должника, потому что ситуация, при которой наследники будут иметь принципиально разные взгляды на решение одного и того же вопроса, который необходимо разрешить в деле о несостоятельности, будут встречаться довольно часто.

С изменением редакции ст. 223.1 были существенно ограничены возможности вышеуказанных лиц на участие в деле о банкроте. Производство по делу о банкротстве в рассматриваемом аспекте состоит из двух этапов:

– до истечения срока на принятие наследство (шесть месяцев после открытия наследства);

– после истечения срока на принятие наследства.

Первый этап допускает принятие участие в деле о банкротстве наследства только нотариуса по месту открытия наследства, и то его полномочия ограничены такими обязанностями, как:

– заявлять в арбитражный суд ходатайство о применении в деле о банкротстве гражданина правил настоящего параграфа и переходе к реализации имущества в течение пяти рабочих дней с даты открытия наследственного дела в случае, если в деле о банкротстве гражданина применяется реструктуризация долгов гражданина;

– передать финансовому управляющему информацию о наследственном имуществе должника.

Принявшие наследство наследники имеют право участвовать в деле о банкротстве на втором этапе.

Обратим особое внимание, что имеются существенные различия в правовом статусе участника арбитражного процесса по делу (ст. 35 Закона о несостоятельности (банкротстве)) и участника дела о банкротстве (ст. 34).

У нотариуса статус лица, участвующего в деле, отсутствует, ввиду чего он не может быть участником конкурсных процедур, т. к. на это в законе нет прямого указания. Следовательно, нотариус не имеет права подготавливать и направлять отзыв на заявление о признании гражданина банкротом, готовит план реструктуризации, принимать участие в собрании, ходатайствовать об исключении из конкурсной массы определенного имущества и т. д.).

Душеприказчик так же не имеет прав на совершение вышеуказанных действий. Исключено и прямое указание на то, что исполнитель завещания имеет права и несет обязанности умершего должника. Исходя из смысла п. 1 ст. 188 ГК РФ, смертью одной из сторон представительства представительство прекращается, поэтому душеприказчик не может быть признан представителем умершего. В таком смысле ни нотариус, ни душеприказчик не могут принимать участия в деле о несостоятельности умершего должника от его имени.

Получается, что с момента открытия наследства и до момента его принятие по сроку отсутствует уполномоченный к участию в интересах наследника субъект в процедурах банкротства. Единственный выход, не требующий изменения законодательства, из сложившейся ситуации видится в том, чтобы назначить нотариуса доверительным управляющим наследства. В таком случае нотариус может представлять наследную массу в деле о несостоятельности.

Буквальные формулировки названных норм наталкивают на вывод, что действующее законодательство о банкротстве и правоприменительная практика, несмотря на положения статьи 1164 ГК РФ, по которой наследственное имущество поступает со дня открытия наследства в общую долевую собственность наследников, идет по пути отграничения имущества наследника от приобретенного им наследственного имущества. Иначе говоря, наследственное имущество наделено особым правовым режимом, и сохраняет его даже после того, как переходит в собственность наследника.

При этом обращаем внимание на тот факт, что согласно п. 9 ст. 223.1, признанный банкротом гражданин освобождается от дальнейшего исполнения требований кредиторов, в том числе требований кредиторов, не заявленных при введении реструктуризации долгов гражданина или реализации имущества гражданина. Это означает освобождение в дальнейшем от бремени долгов наследодателя наследников такого имущества.

Подводя итог, можно сделать вывод, что введение института банкротства наследственной массы способствовало сбалансированности обеспечения интересов и наследников должника, и его кредиторов. Однако более успешная реализация интересов заинтересованных сторон возможна при дальнейшей детальной проработке и закреплению в законодательных нормах реальных инструментов, которые позволят сторонам эффективнее реализовывать свои права.

На природу самого наследования оказывает существенное влияние наличие в отношении наследственного имущества особого режима. Ввиду того, что в настоящее время законодательно закреплена возможность установления банкротств наследственной массы, средства и инструменты, которые сегодня применяются в наследственном праве, приобретают несколько иное значение.

В связи с вышеизложенным представляется важным переосмысление и существенная доработка действующего законодательства в части понятия наследования, правового режима наследуемого имущества, природы и правовых последствий принятия наследства.

Литература:

1. Гражданский кодекс Российской Федерации от 30.11.1994 № 51-ФЗ [Электронный ресурс] // СПС «Консультант плюс».

2. Наследственное право: Постатейный комментарий к разделу V Гражданского кодекса Российской Федерации / Е. Р. Аминов, И. А. Андреев, И. Л. Арсентьев и др.; под общ. ред. М. А. Димитриева // Доступ из справочно-правовой системы «Консультант- Плюс». 2012.

3. О несостоятельности (банкротстве): федер. закон № 127-ФЗ от 26 окт.2002 г. (ред. от 30 дек. 2020 г.) // Российская газета. 2002.

4. Тужилова-Орданская Е. М., Евтушенко И. Н. К вопросу о наследовании предприятия как объекта гражданских прав // Наследственное право 2012. № 2. С. 42–44.

5. Федеральный закон от 29 июня 2015 г. № 154-ФЗ от о внесении изменений в Федеральный закон от 26 октября 2002 г. № 127- ФЗ «О несостоятельности (банкротстве) / Офиц. интернет-портал правовой информации. URL: http://www.pravo.gov.ru