Ответственность управляющей организации при исполнении полномочий единоличного исполнительного органа хозяйственного общества



Институт управляющей компании как обладателя полномочий единоличного исполнительного органа (далее — ЕИО) возник в отечественном законодательстве в середине — второй половине 90-х годов прошлого века. Однако его применение до настоящего времени ставит перед теорией и практикой гражданского права различные дискуссионные вопрос, поиски ответов на которые усложняются тем обстоятельством, что в доктринальном плане системное разрешение обозначенных проблем фокусирует внимание исследователя на необходимости мобилизации нескольких подотраслей цивилистики, в том числе корпоративного и обязательственного права, а также антимонопольного законодательства [3, с. 31]. Существо, пределы и формы ответственности управляющей организации (управляющего) при исполнении полномочий ЕИО хозяйственного общества — один из таких проблемных вопросов.

Согласно п. 3 ст. 53 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ), в силу закона либо учредительных документов организации, лицо, которое выступает от ее имени, должно действовать добросовестно и разумно при представлении ее интересов. В соответствии с п. 1 ст. 53.1. ГК РФ, лицо, представляющее интересы организации, обязано по требованию самого юридического лица, либо его учредителей возместить убытки, причиненные юридическому лицу (далее — ЮЛ) по его вине. Аналогичные положения содержат ст. 69 Федерального закона «Об акционерных обществах» (далее- Закон об АО) и ст. 44 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» (далее — Закон об ООО).

В силу того, что управляющая организация, равно как и управляющий — ИП, осуществляет свою деятельность (управление) с целью извлечения прибыли, то к её деятельности можно применить норму п. 3 ст. 401 ГК РФ, указывающей на то, что лицо, которое не исполнило или ненадлежащем образом исполнило свое обязательство при осуществлении предпринимательской деятельности, и если оно не докажет, что такое ненадлежащее исполнение оказалось невозможным вследствие непреодолимой силы, чрезвычайных либо непредвиденных обстоятельствах, несет ответственность. К данным обстоятельствам, в частности, не относятся отсутствие на рынке нужных для исполнения товаров, нарушение со стороны контрагентов обязанностей должника либо отсутствие у должника необходимых денежных средств.

В указанной связи полагаем, что исходным проблемным аспектом изучения на системной основе вопроса о существе и пределах ответственности управляющей организации как органа операционного управления компании является ответ на следующий вопрос. Применение какого федерального закона имеет приоритет, в частности, ГК РФ, как закон общий, либо Закон об АО (или Закон об ООО), как закон специальный?

С 2014 года, с принятием Федерального закона от 05.05.2014г. № 99-ФЗ, ст. 103 ГК РФ, включавшая общие нормы регулирования управления в акционерном обществе, утратила свою силу. Кроме того, согласно канонам теории права, при наличии противоречий между нормами общего права, в нашем случае, Гражданского кодекса РФ и специального, иных федеральных законов, (Закона об АО, в нашем случае), следует прибегнуть к традиционно установленным правилам теории, что приоритет над общим правом имеет право (закон) специальный, а именно ст. 71 Закона об АО [1, с. 56].

Данная позиция подтверждается и судебной практикой. Так, в одном из постановлений Пленум ВАС РФ указал на то, что: «корпоративное законодательство, в рамках ст. 71 Закона об АО, определяет для управляющей организации, так называемый «льготный режим» ответственности по сравнению с общими нормами гражданского права» [2, с. 4].

Приведем еще один вывод из судебной практики, касающийся «лояльности» специального законодательства в отношении ответственности управляющей организации. Законом не предусмотрено право общего собрания акционеров на принятие решений по вопросу об ответственности управляющей организации. Защита прав акционеров осуществляется на основании нами уже известной ст.71 Закона об АО, которая включает в себя ответственность членов совета директоров, ЕИО общества, коллегиального исполнительного органа правления общества и, наконец, управляющей организации.

Смысл изложенного выше состоит в том, что согласно п.3 ст.48 Закона об АО общее собрание акционеров не имеет права рассматривать вопросы, не отнесенные к его компетенции, и, соответственно, принимать по ним решения. Даже при принятии какого-либо вопроса из числа не отнесенных к компетенции общего собрания акционеров, в любом случае, юридической силы иметь не будут. В судебной практике часто порой дела о предложении соответствующего истца внести в повестку дня общего собрания акционеров вопрос об утверждении положения об ответственности управляющего (управляющей организации). Данный вопрос не входит в компетенцию общего собрания, и суды обоснованно оставляют без удовлетворения иски о признании недействительным решения совета директоров общества об отказе во включении в повестку дня годового общего собрания акционеров данного вопроса [3, с. 2].

При этом суд в одном из судебных актов по таким делам заметил, что в ст. 71 Закона об АО для защиты законных интересов общества предусмотрена ответственность управляющей организации перед обществом за убытки, причиненные последней ее виновными действиями либо бездействием. Иск о возмещении убытков может быть предъявлен как самим акционерным обществом, так и его акционерами, владеющими не менее чем одним процентом от размещенных обыкновенных акций.

Рассмотрим конкретный пример из судебной правоприменительной практики. В соответствии с постановлением АС Центрального округа от 24.01.2016 № А68–200/ГП-16–05 «….истец К. обратился в Арбитражный суд Тульской области с иском к ОАО «Плавский машиностроительный завод» о признании решения совета директоров общества от 03.02.2015г. об отказе во включении в повестку дня годового общего собрания акционеров вопроса об ответственности управляющего перед обществом, недействительным»... Как выяснил суд, вышеуказанное предложение истца было рассмотрено на заседании совета директоров, но единогласно было принято решение об отказе во включении в повестку дня требуемого истцом вопроса, так как он не относится к компетенции общего собрания акционеров ОАО «Плавский машиностроительный завод».

Таким образом, общее правило п. 3 ст. 48 Закона об АО закрепляет прямой запрет на рассмотрение такого рода вопросов и принятие по ним решений, а с учетом всех выше рассмотренных обстоятельств, нарушения норм материального или процессуального права, допущенных судами обеих инстанций при вынесении решений, на основании чего, впоследствии, пытался обжаловать судебные решения истец К. в вышестоящие инстанции, здесь усмотреть никак не получится. Кассационной коллегией они установлены и не были.

Несколько лет в Государственной Думе РФ находится на рассмотрении проект Федерального закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части привлечения к ответственности членов органов управления хозяйственных обществ», который, к слову, да настоящего времени так и не принят.

В п. 1 указанного проекта закона управляющая организация хозяйственного общества обозначена как единоличный исполнительный орган наравне с генеральным директором, директором и иными, входящими в состав органов управления общества, лицами. Важно, что в вопросе ответственности управляющей организации никаких особенностей или новшеств пока не предусмотрено. Стало быть, все выработанные и принятые на сегодняшний день законодательством, судебной системой и научной доктриной правовые положения, регулирующие ответственность членов управления хозяйственного общества относятся также и к управляющему (управляющей организации).

Так, арбитражные суды, при вынесении постановлений опираются на ч.3 ст.53 ГК РФ, ст. 71 Закона об АО и ст. 44 Закона об ООО. В частности, в постановлении Десятого Арбитражного апелляционного суда от 19.04.2013г. № 09АП-9488/13 указано, что при рассмотрении иска к управляющей организации, главным образом, подлежат оценке действия либо бездействие ответчика с точки зрения добросовестности и разумности осуществления им своих прав и исполнения обязанностей, что в одинаковой степени могло бы относится и к генеральному директору, если бы он был ответчиком. Тем не менее, присутствуют некоторые особенности. Согласно действующему законодательству, акционеры управляемого общества не могут напрямую обратиться с иском в суд к руководству управляющей организации, а лишь при прохождении следующих стадий:

1. Привлечение к ответственности управляющего по иску хозяйственного (управляемого) общества либо его акционеров в соответствии со ст.71 Закона об АО.
2. Привлечение к ответственности руководителя управляющей организации как лица, непосредственно осуществляющего управление обществом, за взысканные убытки по иску об ответственности управляющей организации.

Изложенная позиция вытекает и из судебной практики. Приведем пример. В постановлении от 23.06.2014г. № 08АП-4579/14 Девятого Арбитражного апелляционного суда было указано следующее: «..Согласно буквальному содержанию смысла положений п.5 ст.71 Федерального закона «Об акционерных обществах» следует, что акционеры вправе лично обращаться в суд с иском о возмещении убытков, которые были причинены обществу управляющей организацией непосредственно к ней, а не к руководителю последней, являющимся ответчиком по настоящему делу». Хотя, с другой стороны, закономерно возникает вопрос, на кого же при таких обстоятельствах все-таки будет возложена ответственность в конечном счете?

В юридической литературе высказывается еще одна возможность привлечения к ответственности управляющей организации. Например, Тихомиров Ю. А. и Харитонова Ю. С., считают, что правовые отношения между управляющей организацией и хозяйственным обществом можно квалифицировать как отношения как между основным обществом и дочерним, то есть, к управляющей организации, как к основному обществу применяются нормы ст. 322 и ст. 399 ГК РФ о солидарной и субсидиарной ответственности [4, с. 637]; [6, с. 109].

Представляется возможным согласиться с мнением Шиткиной И. С. Она считает, что договор о передаче полномочий, по которому одно общество исполняет функции органа управления другого, не относится к ряду договоров, создающих отношения экономической субординации, и, выступающие признаком холдинговых отношений [5, с. 40].

Пример из судебной практики. В постановлении ФАС Западно — Сибирского округа от 18.01.2012г. № Ф04–8227/09 по делу № А67–2366/2009 суд пришел к обоснованному выводу, что «… непредставление заявителем необходимых доказательств, которые свидетельствовали бы о том, что несостоятельность (банкротство) должника наступила по вине контролирующих лиц, в частности, в результате дачи данными лицами прямых или косвенных указаний, направленных на доведение компании до банкротства …».

Рассмотрим еще один, злободневный вопрос, можно ли управляющую организация привлечь к иной ответственности, помимо имущественной (гражданской)? Если рассматривать вариант уголовной ответственности, то здесь есть один нюанс, заключающийся в том, что по ст. 19 УК РФ, уголовной ответственности подлежит вменяемое физическое лицо, достигшее определенного возраста, следовательно, в этом случае, к данной ответственности управляющую организацию, как лицо юридическое, за преступления в сфере экономической деятельности привлечь не представляется возможным. Однако, к уголовной ответственности можно привлечь как лиц физических соответствующих сотрудников управляющей организации.

Кроме того, нельзя привлечь управляющую организацию и к дисциплинарной ответственности, так как в соответствии со ст. 192 ТК РФ, дисциплинарный проступок — это неисполнение либо ненадлежащее исполнение работником по его вине возложенных н него обязанностей, а работник (ст. 20 ТК РФ), лицо физическое.

КоАП РФ предусмотрена возможность привлечения управляющей организации к административной ответственности. Согласно ст. 2.1. КоАП РФ, административным правонарушением, является виновное, противоправное действие (бездействие) физического или юридического лица.

В судебной практике, особенно в последнее время, нередки случаи привлечения управляющей организации к административной ответственности по таким статьям КоАП РФ, как, например, по ст. 8.1. КоАП РФ, (постановление Десятого Арбитражного апелляционного суда от 23.08.13г. № 10 АП-5870/11); ст. 8.4. КоАП РФ, (постановление Десятого Арбитражного апелляционного суда от 19.09.15г. № 10 АП-7393/14); ст. 19.5., ст. 19.8. КоАП РФ и некоторым другим.

Однако, и здесь есть своя особенность, так как дисквалификация, например, к управляющей организации применена быть не может. Исходя из ст. 3.11. КоАП РФ дисквалификация заключается в лишении физического лица специального права замещать определенные должности.

Таким образом, рассмотрев вопрос о пределах ответственности управляющей организации, приходим к следующим выводам. Правовая природа, основания и условия гражданско-правовой ответственности управляющей организации не имеют существенных отличий от гражданско-правовой ответственности других членов органа управления общества. Управляющая организация не может быть привлечена ни к уголовной, ни к дисциплинарной ответственности, к административной — лишь с рядом исключений по наказанию.

Литература:

1. Матузов Н. И., Малько А. В. Теория государства и права // М.: Юристъ, 2014. 512 с.

2. Постановление Пленума ВАС РФ от 30 июля 2013 г. N 62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица» // СПС «Консультант Плюс».

3. Путеводитель по корпоративным спорам. Вопросы судебной практики: Совет директоров (наблюдательный совет) и исполнительные органы акционерного общества// «Консультант Плюс». 2017.

4. Степанов Д. И. Феномен корпоративного контроля // «Вестник гражданского права». 2009. № 3. С. 28–35.

5. Тихомиров Ю. А. Административное право и процесс: полный курс // М: Издание г- на Тихомирова М. Ю. 2012. 1150 с.

6. Шиткина И. С. Соглашения акционеров (договоры об осуществлении прав участников) как источник регламентации корпоративных отношений // Хозяйство и право. 2011. № 2. С. 37–44.

7. Харитонова Ю. С. Управление в гражданском праве: проблемы теории и практики // Монография. М.: Норма, Инфра-М, 2011. 304 с.