Теоретические предпосылки изучения трудной жизненной ситуации в контексте гуманистической психологии.
Согласно учебной программе по «Психологической культуре», в рамках дополнительного образования «ЦТДиМ “Спектр”», нами было изучено два учебных раздела: «трудные жизненные ситуации» и «психологическое здоровье», в которых мы рассматривали способы преодоления трудностей и особенности собственного поведения в трудных жизненных ситуациях (стресс, фрустрация, кризис).
В рамках практических занятий нами было проведено пилотажное исследование личности, находящейся в условной «трудной жизненной ситуации». Цель исследования — опыт формулировки корректной гипотезы в отношении психологической проблемы личности.
Также мы рассмотрели тему психологического здоровья личности, где разобрали понятие психологического здоровья, и то, что оно определяется тем, «как человек относится к своему духовному, душевному, физическому здоровью» [1, c. 23]. Выяснили о том, что исследователи Н. Айварова и А. Шимельфених рассматривают концепцию психологического здоровья с помощью двух уровней (социальный и экзистенциальный) [1]. В соответствии со своими названиями, данные плоскости отражают свою суть, а именно, социальный уровень здоровой личности (речь идет о психологическом здоровье) говорит о содержании социального контекста, о том, как гармонизирует личность и общество, как человек осознает свои «социальные потребности» и реализует их [1, c. 22]. Для экзистенциального уровня первоочередным критерием относится «наличие смысла жизни». По мнению этих же авторов, наличие экзистенциального идеала помогает человеку с разрешением экзистенциальных дихотомий, т. е. те полярности, которые присущи человеческому существованию: свобода — ответственность, любовь — одиночество, смысл — бессмысленность, совесть — закон. Данное, личностное отношение к exsistentia, может выступать в качестве определяющего отношения личности и к своему психологическому здоровью, в том числе и к физическому.
Согласно представителям гуманистической психологии (А. Маслоу, К. Роджерс, Э. Фромм и др.), для полноценного функционирования здоровой личности, важным условием является «её стремление к развитию и самосовершенствованию» [4, с. 500]. По мнению гуманистических психологов, стремления к саморазвитию, является врожденным. Современный образ жизни не всегда позволяет человеку реализовать свои гуманистические потребности, на пути реализации человеческого потенциала встречаются межличностные конфликты. Не редкость, когда детско-родительские отношения выступают источником зла и ребенок подвергается ситуации угрожающей его психологической безопасности. Доктор философских наук Д. Бьюдженталь приводит в слова Э. Фромма: «Начнем с того, что у большинства детей возникает некоторая враждебность и мятежность: результат их конфликтов с окружающим миром, ограничивающим их экспансивность, поскольку им — слабой стороне — приходится покоряться. Одна из основных задач процесса воспитания состоит в том, чтобы ликвидировать такую антагонистическую реакцию. Методы различны — от угроз и наказаний, запугивающих ребенка, до подкупов и «объяснений», которые смущают его и вынуждают отказаться от враждебности. Вначале ребенок отказывается от выражения своих чувств, а в конечном итоге — и от самих чувств» [2, c. 31]. К. Хорни, в своем учении о неврозах отмечала, что для нормального развития личности, необходимы человеческие взаимоотношения между родителем и ребенком, и что отсутствие таковых, вызывают у последнего постоянное чувство тревоги, которое, как раз и может выступать в качестве психологического препятствия на пути гуманизма.
Трудная жизненная ситуация расценивается гуманистическими психологами как невозможность реализовать свои потребности в самосовершенствовании. В основном своем сочинении Б. Спинозы «Этика», великий нидерландский мыслитель пишет: радость — это «переход человека от меньшего совершенства к большему» и наоборот, печаль он определяет как «переход от большего совершенства к меньшему» [5, c. 126]. Э. Фромм продолжая мысль голландского рационалиста в гуманистическом ключе заключает: «радость — это, то, что мы испытываем в процессе приближения к цели стать самим собой» [5, c. 127].
Для трудной жизненной ситуации характерно: напряженность, требование принятия решения, необходимость изменения привычного поведения.
Исследование
В нашем пилотажном исследовании личности, находящейся в «трудной жизненной ситуации» нами был применен метод интервьюирования. По определенному алгоритму, совместными усилиями участниками учебной группы, был составлен перечень вопросов, с помощью которого мы извлекали уникальный опыт личности испытуемого. А именно извлекали информацию: о «трудной жизненной ситуации» испытуемого (что случилось?); о его самочувствии (что он испытывал/испытывает?) и о том, какие методы он использовал, либо собирается использовать для разрешения данной ситуации (что делал/делает? или же намерен делать?). Также, испытуемому было предложено отметить на прямой от 0 до 5, где, по его мнению, протекает актуальная стадия «трудной жизненной ситуации» (начало/середина/завершение).
При анализе данных, полученных в ходе психологического интервью, выяснялось, что испытуемый (20 лет, студент заочного отделения) имеет сложность в коммуникации с начальством, когда затрагиваются вопросы, касающиеся профессиональной деятельности. В подобных ситуациях он испытывает: тревогу; «напряжение», которое сопровождается учащенным сердцебиением и несвязностью слов («При волнении сложно ответить на примитивные вопросы», — отмечает респондент). Испытуемый уверен, что необходимо наладить доверительные отношения с начальником и «все наладится», при этом не исключает того, что не хватает профессиональных знаний. Решение, предлагаемое самим испытуемым: лучше готовиться (обращается к своему положительному опыту). По мнению испытуемого, стадия завершенности «трудной жизненной ситуации» — средняя (поставил 3 бала).
Согласно теоретическим представлениям гуманистической психологии, и данным извлеченным из интервью, позволяют нам выдвинуть гипотезу о том, что испытуемый не в полной мере реализует потребность «личностного роста», и имеет ряд психологических характеристик (в контексте гуманистической психологии) требующих отдельного своего рассмотрения.
Для проверки нашей предварительной гипотезы, нами была частично использована методика «Шкала психологического благополучия» (К. Рифф/версия Лепешинского), а именно шкалы: «Автономия», «Личностный рост», «Цель в жизни», «Самопринятие» [3].
Результат психологической диагностики: «Автономия» — низкий уровень; «Личностный рост» — средний уровень; «Цель в жизни» — средний уровень; «Самопринятие» — средний уровень.
Вывод
Так как, «трудная жизненная ситуация» по словам респондента не находится в «острой стадии» своего переживания, а результаты психологической диагностики не свидетельствуют о наличии психологического кризиса (о чем свидетельствуют нормативные диагностические показатели по большинству шкал), то мы полагаем, что личность респондента преодолевает «трудную жизненную ситуацию» в нормативном ключе. По нашему мнению, полученные данные в ходе исследования, свидетельствуют о соразмерности жизненного опыта испытуемого и диагностируемой стадией завершенности «трудной жизненной ситуации». Следовательно, наша изначальная гипотеза, об умеренном “провисании” «личностного роста» в психологии испытуемого подтвердилась эмпирически (испытуемый набрал средний бал по шкале «Личностный рост»). Также, в ходе психологической диагностики был получен низкий показатель по шкале «Автономия», который говорит о том, что респондент «зависит от мнения и оценки окружающих; в принятии важных решений полагается на мнения других» [3, c. 31].
Данное исследование показывает, каким образом можно исследовать личность в «трудной жизненной ситуации», и как психологическая диагностика способствует определению корректных практических задач, которые уже основываются не только на интуитивном понимании проблемы, но и подтверждаются с помощью научного метода познания.
Литература:
1. Айварова Н. Г., Шимельфених А. Р. Факторы психологического здоровья молодежи // Вестник ЮГУ. — 2017. — № 44. — С. 19–24.
2. Бьюдженталь Д. Наука быть живым: Диалоги между терапевтом и пациентами в гуманистической терапии. — М.: Независимая фирма «Класс», 1998. — 336 с.
3. Лепешинский Н. Н. Адаптация опросника «Шкалы психологического благополучия» К. Рифф // Психологический журнал. — 2007. — № 3. — С. 24–37.
4. Маклаков А. Г. Общая психология: Учебник для вузов. — СПб.: Питер, 2014. — 583 с.
5. Фромм Э. Иметь или быть? — 2-е изд., доп. — М.: Прогресс, 1990. — 336 с.
