Статья посвящена исследованию субъективно-эмоционального воспроизведения романтической концепции в раннем творчестве русского писателя Ф. М. Достоевского. Предметом исследования является анализ двух произведений «Белые ночи» и «Двойник». Целью статьи является представление новой концепции, где Достоевский изображает исключительно субъективное видение мира.
Ключевые слова: психологизм, символизм, Ф. М. Достоевский, Белые ночи, Двойник, романтизм, романтическая концепция.
Произведения Ф. М. Достоевского «Двойник» и «Белые Ночи» до сих пор являются актуальными для исследования и интересуют достаточно большое количество читателей в силу своего краткого объема, интересного сюжета, огромного количества символов и ярко выраженного психологизма героев. И хотя книжное наследие писателя критики больше относят к реализму («Двойник» относится к категории фантастический реализм, а «Белые ночи» сентиментальный реализм), раннее творчество можно смело отнести к субъективно-эмоциональному воспроизведению романтической концепции. Научная новизна заключается в следующем: идею взаимосвязи романтизма и реализма выдвигали еще в советское время Е. П. Порошенков, А. И. Соколовская, П. Й. Гражис, Ю. Манн и др., однако в каждой работе раннее творчество Федора Михайловича относили к психологическому, объективному и реалистическому повествованию социальной действительности с элементами романтического повествования, в то время как мы предполагаем, что в раннем творчестве Ф. М. Достоевский изображает только собственное субъективное видение, подкрепленное чистым романтизмом немецкой школы. Данную концепцию можно обосновать следующими факторами: во-первых, традиции романтизма сохраняют свою актуальность в литературном процессе эпохи XIX века (вплоть до возникновения массовой литературы в начале ХХ века). Во-вторых, основной целью романтизма является сплочение народа, духовное просвещение и единство духа личности, что является достаточно важным для автора. В-третьих, ранний Ф. М. Достоевский смело выдвигает себя не как консерватор, а как ярый либерал-западник, доказывая тезис свободы от классических установок и условностей, что также является субъективной романтической концепцией, заключенной в демонстрации значимости человека как исключительной личности с уникальным набором качеств, чувств и мыслей. Данную идею можно обнаружить в произведениях «Двойник» и «Белые ночи».
В повести «Двойник» наблюдается отход от реализма и «сознательное обращение Достоевского к романтизму» [4, с. 11]. По жанровойкатегорииромантическойконцепции современники назвали «Двойник» романом, но сам Достоевский во втором издании обозначает жанр как поэму, что позволяет увидеть двоичный код текста: писатель не относит «Двойник» к жанрам реализма, а выдвигает жанр романтиков. Подобный прием является отсылкой к «Мертвым душам» Н. В. Гоголя, который также свое реалистическое повествование обозначил как поэму с романтическим героем. В современном значении «Двойник» — романтическая поэма с характерным психологизмом. Это позволяет в какой-то степени обнаружить авторскуюзадумкупсихологизмаперсонажей. Психологическая двойственность главного героя обуславливается теми же факторами и качествами, которые лично испытывает на себе писатель — лицемерие общественного строя, а сама «действительность предстает не объективно-значимой, а преломленной в сознании нравственно страдающего человека» [4, с. 12]. Лживые и подлые люди получают все, а честные и порядочные остаются непризнанными — такая концепция не только самого Голядкина, но и Ф. М. Достоевского. Таким образом, Я. П. Голядкина и его двойника можно отнести к образу самого автора (Ф. М. Достоевский реальный, с чистыми помыслами и идеей справедливости, и Ф. М. Достоевский ирреальный, с набором качеств, которые формируются под воздействием подсознания). В тексте мы наблюдаем эту оппозицию: в двойнике воплотились все ужасные качества героя. Писатель назвал его «главнейшим подпольным типом», тем самым показывая все скрытые мысли и желания человека. Психологическому расстройству персонажа также поспособствовала его нереализованность амбиций, загнанность и проигрыш самому себе. В какой-то степени можно предположить, что это сам Достоевский. Во-первых, из биографии писателя можно увидеть, что после выхода «Двойника» писатель испытывал чувство горечи в связи с непониманием его текста, что является неким проигрышем самому себе и отсутствием реализации тех же амбиций: автор считал, что «Двойник» — одна из лучших его работ, а критики и общество этого не признали. Во-вторых, подобную модель «двойничества» (хороший-плохой) Ф. М. Достоевский применит в других произведениях, что позволяет нам предположить о субъективном отношении к данной модели, пр.: роман «Братья Карамазовы», в котором противопоставляются Иван Карамазов и черт, последний «также предстает как двойник героя, как материализация всего самого худшего в нем» [3, с. 11]. В-третьих, семантика некоторых предложений повести позволяет соотнести с судьбой автора: «…я иду своей дорогой, особой дорогой…» [2, с. 17] или «Чувствовал он еще, что опал и ослаб совершенно, что несет его какою-то совершенно особенною и постороннею силою…» [2, с. 148].
Также мы можем увидеть, что для Ф. М. Достоевского огромную роль играют символыи приемы, отражающие его концепцию романтического повествования . Это наблюдается в именах героев и в ярко выраженном универсуме. Крестьян Иванович Рутеншпиц — доктор-хирург, к которому недолгое время ходил Голядкин. Немецкая фамилия героя составлена из слов Ruten (прутья, розги) и Spitz (острый, язвительный). Перевод данной фамилии говорит о некой жесткости, опасности и агрессивности. Фамилия Якова Петровича Голядкина произошла от слов: голец, голядка, голендух (бедняк, неимущий человек), что говорит о простоте душевной и физической. Универсум же или двоемирие — одна из характерных черт романтизма, появляется в произведении «Двойник», но идею и мотив Ф. М. Достоевский берет у Э. Т. А. Гофмана, а именно соединение реальности с элементами авторского воображения, разрыв между мечтой и действительностью. Универсум развивается сразу в трех направлениях «Двойника»: 1) реальные события, происходящие в жизни Голядкина-старшего, и события «сознания», которые реализуются исключительно в мыслях героя. Добролюбов объясняет раздвоение личности тем, что двойственность возникла у героя в связи с его желанием идти «прямой дорогой» и подсознательным стремлением распускать сплетни и плести интриги. В то время как Голядкин-младший — это воплощение нереализованной стороны Голядкина-старшего, которую он всеми усилиями пытался подавить в себе, так как его нравственная сторона не позволила совершить придуманные им гадости; 2) нет четкого понимания поступков и действий, иными словами, все события, происходящие с Голядкиным, оказываются «парадоксальным бытием на грани сна и реальности» [3, с. 5]; 3) переход Голядкина через мост, после которого появляется двойник. Мост служит неким проводником между одним миром и другим.
Подобный универсум можно проследить и в сентиментальном романе «Белые ночи», который тоже обладает субъективным романтическим концептом. Можно увидеть, что здесь доминирует чистый романтизм, а не реализм. Главный герой — Мечтатель, изображенный в образе одинокого и отстраненного от общества человека, тоже переходит через мост. Переходя через мост, он встречает Настеньку — молодую девушку, в которой находит отголоски своего внутреннего мира и родственную душу. С появлением девушки Мечтатель обрел для себя нечто совершенно новое и близкое сердцу. Большинство основных действий романа происходит ночью, что говорит о символизме , характерном для творчества Ф. М. Достоевского. Ночь — время, подходящее для пробуждения мыслей и чувств, также это некий проводник в иной мир, портал в другую жизнь. Именно в это время происходят ключевые встречи Настеньки и Мечтателя, демонстрируется психологизм , раскрываются истинная сущность и духовный мир героев, пр.: «Ах, Настенька, — отвечал я, — я хоть и никогда не был советником, и тем более умным советником, но теперь вижу, что если мы всегда будем так жить, то это будет как-то очень умно и каждый друг другу надает премного умных советов!» [1, с. 36] или «Настенька! Вы терзаете меня! Вы язвите сердце мое, вы убиваете меня, Настенька! Я не могу молчать! Я должен наконец говорить, высказать, что у меня накипело тут, в сердце…» [1, с. 52]. Именно ночь важна для Ф. М. Достоевского, она демонстрирует читателю творческие порывы автора и его призыв к постижению духовности именно в темное время суток. Однако если первые четыре главы романа посвящены описанию ночной жизни Петербурга, то последняя глава названа «Утро». Здесь отражается динамика романа, то есть полное пробуждение от сна, что вполне может являться субъективной авторской позицией самого Ф. М. Достоевского. Гуляя в ночное время, главный герой влюбляется в Настю, в нем раскрываются чувства и эмоции, он свободен, а мечты кипят, но наступает неминуемое «утро», Мечтатель прозревает, обретая при этом неразделенную любовь. Ю. В. Манн выделяет резкий контраст дня и ночи: «Ночь лучше дня. День обычно бывает нехороший» [1, с. 11], что является доказательством следующей идеи — противопоставление дня и ночи «имеет в искусстве глубокие корни, особенно в искусстве романтическом» [1, с. 12].
Еще одним важным подтверждением взаимосвязи романтической идеи писателя и субъективности его ощущений является образ столицы Российской империи. В произведении «Белые Ночи» Мечтатель — порождение Петербурга. Петербург — антропоморфный город с четким романтическим контекстом. Он мистичен, загадочен и погружает героев в абстрактные мечты и лишает их возможности рационально мыслить и воспринимать мир. Но, тем не менее, данный город является для героя единственным родным местом, которое полностью отражает его сложный внутренний мир и показывает его как исключительную личность. Для Ф. М. Достоевского Петербург тоже играл важную роль. С одной стороны, автор не мог покинуть этот город, с другой, — город вызывал некий ужас и смятение. Это можно увидеть в романе. Герой наделен созидательностью и чувствительной мечтательностью, он не может обрести покой и единения с собой в этом городе, так как атмосфера Санкт-Петербурга способствует искаженному восприятию действительности. Отсутствие неопределенности приводит такую чувственную и тонкую личность как Мечтатель к вечной тревоге и терзаниям, что, в конечном итоге, сводится к сумасшествию. Есть несколько биографических фактов, доказывающих, что Федор Михайлович страдал как физически, так и психологически. Следовательно, можно выдвинуть идею, что образ Мечтателя — это образ самого автора, что позволит нам увидеть субъективность повествования: Ф. М. Достоевский ранний мечтатель, который пытается продемонстрировать свою позицию миру и доказать собственную точку зрения. Это подтверждает исследователь А. И. Соколовская, доказывая, что в творчестве Ф. М. Достоевского важную роль играли образы мыслителя и художника, т. е. автору небезразличны «эстетические и социальные цели искусства» [5, с. 7].
Таким образом, мы пришли к выводу, что Ф. М. Достоевский невероятно тонко чувствовал психологию человека, в своих произведениях он показывал скрытую от внешнего мира, сложную и противоречивую сущность личности и описывал героев с субъективного представления, именно это помогло писателю наиболее точно отобразить не только внешние обстоятельства, но и необъятный внутренний мир человека.
Литература:
- Достоевский Ф. М. Белые ночи / Ф. М. Достоевский; [Предисл. и примеч. Ю. Манна; Рис. М. Добужинского]. — [2-е изд.]. — М.: Дет. лит., 1986. — 61 с.
- Достоевский Ф. М. Двойник: повесть. Господин Прохарчин: рассказ / Федор Достоевский. — СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2013. — 256 с.
- Евлампиев И. И. Повесть «Двойник» и метафизика «двойничества» в творчестве Ф. Достоевского // Соловьевские исследования. — Иваново, 2010. — С. 4–17.
- Порошенков Е. П. Проблема освоения и преодоления романтизма в творчестве молодого Ф. М. Достоевского: Автореф. дис. на соиск. канд. филол. наук. — М., 1968. — 20 с.
- Соколовская А. И. Достоевский и романтизм: Автореф. дис. на соиск. канд. филол. наук. — М., 1979. — 16 с.
