Образ Китая в российском обществе начал складываться в XVII-XVIII веках и оказал значительное влияние на последующие политические, экономические и культурные связи обоих государств. В данной научной статье мы предлагаем рассмотреть трансформацию образа Китая в исторической ретроспективе.
Ключевые слова: Китай, Россия, образ Китая, общественное сознание, взаимоотношения.
Взаимоотношения между государствами выстраиваются не только в рамках непосредственного политического взаимодействия, но и с позиций воздействия на них социокультурных факторов. Общество воспринимает внешнеполитические решения собственного государства через призму собственных образов и смыслов, сложившихся в отношении другой страны. Образ Китая в сознании российского общества с XVII по XIX век прошел долгий путь эволюции от «страны чудес» до торгового партнера, от источника вдохновения в искусстве до политического соперника, от восхищения до насмешек над излишней консервативностью китайцев. В данной статье ключевым понятием является именно «образ», а не реальные характеристики китайского государства. Часто образ того или иного иностранного государства формируется на сопоставлении с собственной социокультурной традицией. Материалом для формирования «образа» могут служить разные источники: предметы иноземной культуры, труды ученых, литературные сюжеты, бытовые разговоры, дипломатические источники, путевые заметки. В данной работе мы комплексно затронем разные виды источников. В данной работе рассмотрена трансформация образа Китая в общественном сознании жителей европейской части России. Образ Китая в представлениях жителей Сибири и Дальнего Востока в связи с геополитическими задачами и большим количеством личных контактов был иным.
Столкновения русских с китайцами в обозначенный нами период были эпизодическими и чаще опосредованными. Одним из основных источников информации о Китае для русских были путевые заметки иностранных путешественников XVI века с описанием культуры, обычаев, экономики. Следует отметить, что информация, попадавшая в Россию, зачастую была пропущена через «фильтр» европейской интерпретации. Например, многие европейские путешественники описывали Китай как страну, где живут люди в тишине и покорности, без права на свободу. Например, глава последнего голландского посольства Исаак Титзин писал о провальном приёме у императора Цяньлуня: «Из отчётов, которыми миссионеры много лет вводили в заблуждение мир, я представлял себе очень культурных и просвещённых людей. Эти идеи глубоко укрепились, и нужно было что-то вроде насилия, чтобы избавиться от них, но этот приём, после всего, что нам уже пришлось испытать, был радикальным способом излечения». Французский путешественник Этьенн ле Жентиль де ля Барбине, говорил: «у них нет четкого представления о высшем духе или какого-либо слова, чтобы описать его».
С начала своего существования Китай пытался поддерживать изолированность от внешнего мира. Однако в XVII веке, с наступлением правления династии Мин, начались первые контакты с Россией, стремившейся освоить Сибирь и Дальний Восток. Задачи России: получить доступ к торговым путям и найти союзников в противостоянии с Великобританией и Голландией [3]. Тогда же происходит самостоятельная российская идентификация Китая как государства. Миссия И. Петлина с казаками 1618 года в Китай должна была узнать о возможности установления дипломатических отношений. Петлин оставил подробные описания Монголии и Китая, хотя установить постоянные отношения не удалось: «… платье носят своим обрасцом: рукава широки, что у литника, а под-ысподом полукафтанье по нашему. А люди в Китайском государстве не воинские: большой их промысл торги сильные, а к бою торопливы [7]». На современников произведет впечатление привезенная китайская грамота, иероглифы тогда в Москве увидят впервые. Отчет И. Петлина будет переведен на английский и повлияет на формирование образа Китая не только в России, но и в Европе. Уроженец Валахии Николай Спарфария, служивший в русской дипломатии, побывав в Китае в 1675 году писал: «А товары в Китаех: атласы, бархаты, камки. А золото, де, в Китайском государстве делают, а руду, де, золотую и серебряную привозят в Китайское государство из Китайских уездов. А хлеба, де, в Китайском государстве пашут много: пшеницу, ячмень, овес, просо. Платье Китайские люди носят с Бухарские стати всякое: бархатное, и атласное, и камчатное, и киндячное, и зенденинное [9]». Недостаток знаний и устные рассказы порождали много домыслов о странном государстве. Например, что обряды там мусульманские, что не было правдой. Многих русских купцов привлекали экономические возможности торговли с Китаем, он представлялся им как место сказочного богатства, но свое мнение они строили на основании взглядов арабских купцов. Торговля напрямую была редкостью. Производимые в Китае фарфор, шелк, стекло были предметами роскоши и попадали в Россию часто через английских торговцев или в качестве подарков европейских послов для русского царя. В 1689 г между Китаем и Россией заключён Нерчинский договор, который впервые определил отношения и границу между двумя государствами. В соответствии с ним русские купцы «какого бы то ни было положения, имеющие охранные грамоты для проезда, могут свободно следовать в земли обеих держав и повсюду продавать и покупать, как им будет необходимо для обоюдной торговли [6]». Так, Китай начал представлять стратегическую ценность для Российской империи. В конце XVII века Россия уже проводила активную политику в отношении Китая, стремясь получить контроль над его территориями и торговлей.
Н. А Самойлов считает, что процесс идентификации (узнавания) Китая российским обществом завершится к началу XVIII века [8]. Переломным моментом станет Кяхтинский договор 1727 года [5], который стал правовой основой российско-китайских регулярных отношений до середины XIX века.
В XVIII веке образованное российское общество переживет увлечение Китаем: в моде предметы китайского быта, чтение переводов китайской философии, популярна архитектура в китайском стиле, именуемом «шинуазри». Например, китайский кабинет во дворце Петра I Монплезир, Китайский дворец Екатерины II в Ораниенбауме или здание Китайского театра в Царском селе. В С.-Петербурге появились даже преподаватели китайского языка. Интересно, что считавший своим идеалом Европу Петр I не считал Китай отсталым Востоком. Предпринимаются попытки изучения в Пекине китайских ремесел в целях распространения этих достижений в России. Огромное значение имела поездка Лоренцо Ланга (шведский офицер, попавший в плен к Петру I и поступивший к нему на службу) в цинскую столицу. Устанавливается постоянная караванная торговля с Китаем. Петр I был очень доволен тем, что Л. Ланг привез в Россию фарфоровую печь: «я спросил …возможно ли за деньги приобрести в Пекине печь из хорошего фарфора, … он ответил, что … таких вещей в Китае никогда не видели и не делали. Он попросил затем рисунок, и, когда я ему показал, он остался при мнении, что это невозможно и никто не возьмется за эту работу, если не будет строгого приказа императора. …Как только император увидел его, он известил меня, что …прикажет сделать печь [4]». В 1735 г. серебряных дел мастер Осип Мясников под фамилией Маслова был направлен в Китай «для изучения китайских художеств». Образ Китая в России основывается теперь на передовых технологиях, изобретениях, научных достижениях.
Однако за внешним образом Китая российское общество формирует более глубокий образ в парадигме противостояния «Восток-Запад». И. В. Бицуева считает, что на формирование образа Китая в России европейские мыслители влияют больше собственного культурно-социального опыта. Труды европейских философов — просветителей были доступны многим. Общество занимают вопросы цивилизационной принадлежности России. Вольтер, не посещавший Восток, представляет Китай идеалом Просвещенного абсолютизма, к которому должна прийти Европа. Расположенность императрицы Екатерины II к Вольтеру привела к широкому распространению его взглядов среди общественности.
Дипломатические документы были не доступны и не интересны широкому кругу читающего населения России, но очерки участников дипломатических миссий на Восток стали появляться в российских журналах. Российская публицистика более точно оценивала китайское государство, прибегая даже к критике. Однако образ идеализированного Китая был популярнее. Тогда именно такой образ стали использовать для критики российского руководства. Так, российский журналист и издатель Н. И. Новиков публиковал переводы с китайского, выполненные А. Л. Леонтьевым. В 1770 г. в журнале «Пустомеля» был опубликован перевод завещания императора Юнчжэна, в котором он объявлял о передаче трона своему сыну. Читателю был очевиден политический подтекст: издатель, прибегая к противопоставлению идеализированного Китая и современной ему России, призывал Екатерину II отречься от престола в пользу своего сына Павла [1].
К началу XIX века увлечение в русской публицистике идеями особого русского пути сводит на нет образ Китая как политического идеала и передовой технологичной страны, все больше сведений о ее экономических, политических и социальных проблемах (излишний церемониал, бюрократия, коррупция). Увлечение общества европейскими либеральными идеями делает Китай в представлениях общественности консервативным и отсталым антагонистом западного мира. Впоследствии А. И. Герцен писал: «Китай считается многими очень благоденствующим патриархальным царством; это может быть; ученых там бездна; преимущества ученых в службе у них спокон века — но науки следа нет… [2]». Китай стал символом государства неспособного успевать за требованием эпохи и модернизироваться.
С начала XVII и до начала XIX века образ Китая в глазах российской общественности претерпел кардинальные изменения, трансформировавшись из «невиданной страны» в «отсталое государство». Однако мы видим, что трансформацию образа Китая в России нельзя воспринимать так однозначно. Дипломатами, политиками, промышленниками и торговцами Китай рассматривается как выгодный экономический партнер или политический соперник в вопросах границ. Интеллектуалы философствовали о Китае в рамках противостояния цивилизаций Запада и Востока. В бытовом сознании образ Китая оставался «страной чудес», непонятных «китайских грамот» и предметов роскоши. Общественное сознание — это поле, образованное множеством взаимодействий: индивидуальных, коллективных, бытовых, профессиональных. Формирование образа Китая в российском обществе началось в среде политических дипломатов и высших слоев населения, но с популяризацией культуры Китая распространился в непривилегированных слоях. Однако следует помнить, что мнение общественности часто складывалось на основе субъективных искажений российских или европейских деятелей и ограниченного доступа большей части населения к истинной китайской культуре и истории.
Литература:
- Бицуева И. В. Эволюция образа Китая в российских СМИ (XVIII — начало XX в.) / И. В. Бицуева. — Текст: электронный // Известия КБНЦ РАН. 2020. № 4 (96). — URL: https://cyberleninka.ru/article/n/evolyutsiya-obraza-kitaya-v-rossiyskih-smi-xviii-nachalo-xx-v (дата обращения: 14.12.2023).
- Герцен, А. И. Дилетантизм в науке / А. И. Герцен. — Текст: электронный // litres.ru: [сайт]. — URL: https://www.litres.ru/book/aleksandr-gercen/diletantizm-v-nauke-22110010/ (дата обращения: 2.03.2024).
- Демидова Н. Ф. Первые русские дипломаты в Китае («Роспись И. Петлина и статейный список Ф. И. Байкова) / Н. Ф. Демидова, В. С. Мясников — М.: Наука, 1966. — 160 c. — Текст: непосредственный.
- Ланг Л. Дневники. / Л. Ланг. — Текст: электронный // ABIRUS: [сайт]. — URL: https://www.abirus.ru/content/564/623/626/14338/17483/17484.html (дата обращения: 4.02.2024).
- Кяхтинский трактат 1727 г. / Русско-китайские договорно-правовые акты, 1689–1916 гг. М.: Издательство восточная литература, 1958. С. 142. — Текст: непосредственный.
- Нерченский договор 1689 года. — Текст: электронный // Восточная литература: [сайт]. — URL: https://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/China/XVII/1680–1700/Russ_kit_otn_17_v_II/pril1.htm (дата обращения: 18.12.2023).
- Петлин И. Роспись Китайскому государству и Лобинскому, и иным государствам, жилым и кочевным, и улусам, и великой Оби, и рекам и дорогам. 1619 г / И. Петлин. — Текст: электронный // Восточная литература: [сайт]. — URL: https://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Mongol/Rus_mong_1/21–40/34.phtml?id=13464 (дата обращения: 20.01.2024).
- Самойлов Н. А. Россия и Китай в XVIII — начале XX в.: тенденции взаимодействия и взаимовлияния / Н. А. Самойлов. — Текст: непосредственный // Вестник санкт-петербургского университета. — 2010. — Сер. 13, Вып. 2. — С. 3–15.
- Док. № 183 Статейный Список посольства Н. Г. Спарфария в Цинскую империю / Русско-китайские отношения XVII века. Материалы и документы. Т.1. М.: Наука, 1969. С. 433–467 — Текст: непосредственный.
